Все должны знать, для кого мы готовим своих специалистов (механиков, электриков, программистов – не важно) и зачем всё это нужно, во имя каких глобальных проблем. Я стараюсь об этом рассказывать. Может быть, не все понятно. Но нельзя этим пренебрегать.
И беспокоит, что игнорируют как раз те, кто должен всему этому учить.
«Молодежь-молодежь… Не задушишь, не убьешь…»
Вот не сидится профессору Кононову спокойно на месте. Не одно, так другое. Вот, например, инициировал со своими студентами создание общественной организации «Молодежь «Маяка». Для того чтобы вести контрпропаганду в ответ на все происки ангажированных «зеленых». И не просто контрпропаганду, а научно-просветительскую деятельность, основанную не на политике да идеологии, а на последних достижениях технической мысли.
– Знаете, кто оказался одним из главных наших оппонентов? В нашем городе – Евгений Рыжков, тогдашний руководитель Центра по связям с общественностью ПО «Маяк». А в Челябинске – экологический департамент, он тогда по-другому назывался. Рыжков был моим студентом, я с ним на «ты». Говорю: «Жень, считай меня и моих студентов твоими подчиненными. Твоим резервом. Командуй!» – «А этого не надо! Заниматься этим должны профессионалы! А ваше участие здесь только вредит!»
– А «любимая» женщина Евгения Георгиевича Рыжкова – товарищ Миронова – к вам обращалась?
– О! Не то слово! Мало того, были попытки меня завербовать.
– «Озеленить»?
– Да ну! Там у них чистейшей воды выгода на первом месте.
– Так это же старая шутка: почему «зеленые» называются именно «зелеными?» Потому что с ними расплачиваются именно «зеленью»…
– Причем нахально… Самым беспардонным образом… Я знаю про эту платную подноготную.
– И что же это за история с «вербовкой»?
– Поскольку я иногда высказывался с критическими замечаниями, то Миронова подумала, что я такой колеблющийся, сомневающийся, меня можно перевербовать. И пригласила меня на обучающий семинар. Я приехал туда вместе с председателем нашей молодежной организации Татьяной Костаревой.
Там два американца и один норвежец рассказывали всей той братии (а собирались там в каком-то профилактории, в рекреации, человек двадцать пять), что если в вашей зоне строят атомную станцию, что нужно сделать, чтобы ее не строили.
Мы пришли, чуть опоздав на начало. После окончания первого такого заседания вдруг ко мне один подходит, другой, третий: «Здравствуйте, Александр Николаевич!» Одна дама меня вообще вывела из себя: «Здравствуйте, Александр Николаевич! Вы недавно к нам в 117 цех приходили!» А 117 цех – самый закрытый цех завода 20. Сейчас-то, может быть, уже и ладно, там уже и американцы побывали, а тогда для меня это был шок.
А дальше всех их разделили на три группы. Для игры. Дали задание: «У вас такие-то исходные данные, у вас – такие-то, у вас – такие-то. Вы нашли в проекте то-то и то-то…» И вот здесь я сделал колоссальную промашку. Поднял руку и спросил: «Скажите, задача какая: исправить эти недостатки или добиться прекращения строительства станции?» Всё.
Миронова, как я понял, специально меня подняла, представила, чтобы американцы слышали, какого жирного карася она припасла…
– А карась оказался «засланный»…
– Да… Не только не пригласили нас на обед, но даже не дали нам машину доехать от профилактория (километра два или три), пошли пешком… Вот вам пример.
– То есть после обеда вы уже не участвовали…
– Я, во-первых, в обеде не участвовал (смеется). Кстати, там половина людей была из нашего города. Во главе с Усачевым, тогдашним председателем нашего городского комитета экологии, там был Мишенков с ОНИСа, были и другие…