– И охотники здесь тоже добрые гости? – спросила Люда, уже предчувствуя ответ.

– Конечно. Им вовсе нельзя по-другому. Начнёшь пакостить, сперва без добычи воротишься, а там, гляди, как бы без головы не остаться. Хозяин суров, но справедлив. Тому, кто с благодарностью да меру знает, всегда охота удачная будет.

– И рыбаки так же, да? С водяным дружат?

– С Водяным подружиться сложно, – усмехнулась Радослава. – Нрав у него иной, переменчивый шибко. Но всякий нрав уважение понимает, так что и с ним договариваются. Кто в самом деле с Водяным знается, так это мельник. Ему иначе никак, поссоришься с Хозяином реки – всю деревню без муки оставишь. Мельница-то у нас водяная.

Будто лёгкий ветерок повыдувал у Люды из головы всякий там «фотосинтез». Да и нужны ли умные школьные слова там, где люди умеют разговаривать с Лешими и Водяными, приходят в лес, как в гости к добрым друзьям, и берут ровно столько, сколько необходимо?.. Люда вспомнила книжку про Маугли. Там звери жили по Закону джунглей, который запрещал хищникам убивать больше, чем те могут съесть. «Хорошо бы все люди в мире это понимали», – вздохнула она.

Яркий летний день плыл над лесом. Берёзки тихонько о чём-то переговаривались на своём языке, шелестя листочками. Высокие сосны – многие не в один обхват – казалось, смотрели на двух путниц ласково, как на внучек. «Они ведь, наверное, ещё Радославиных родителей детишками помнят, – подумалось вдруг Людмиле, – а может, и бабушек-дедушек… И река, что у деревни течёт, и весь лес… всех знают и всех помнят… Как же это правильно!.. И лешие с водяными…» – мысли смешались с шумом леса, с птичьим гомоном и перестуком копыт, Люда не заметила, как задремала.

– Людмила!

Старшая сестрица зовёт… Наверное, Люда уснула на сеновале под стук дождя по крыше, и её все потеряли…

– Людмила, просыпайся.

Если «просыпайся», значит, уже нашли… Ой, а кто нашёл? У неё ведь нет старшей сестры. И сеновала у них тоже нет…

Люда открыла глаза, окончательно возвращаясь из сна в реальность.

Телега стояла на обочине дороги, проходившей через какую-то деревню. Так сначала показалось Люде. Но, оглядевшись как следует, она поняла, что это уже не совсем деревня. Дворы, конечно, были обнесены такими же заборами, и дома за ними, были деревянными, но совсем близко виднелся… да, забором уже не назовёшь. Люда поняла, что это ограда вокруг города. Дорога шла прямиком к воротам.

Радослава тем временем развязывала припасённый из дома узелок.

– Сейчас перекусим да и отправимся каждая в свою сторону. Ты дальше в Город, а я домой.

День заметно склонился к вечеру, и Люда обеспокоилась:

– Ты же, наверное, только к ночи доберёшься до дома. Не страшно?

За себя почему-то страшно не было – она же в Сказке.

– Здесь дороги безопасны, – ещё больше успокоила Радослава. – Батюшка бы иначе не отпустил. Да и день нынче долог. До сумерек-то я уж близко к дому буду, а в своих лесах чего бояться?

– А мне сейчас куда? – спросила Люда. – Город же большой, наверное. Где мне Мишку искать?

– Вот уж не знаю, большим ли, маленьким ли для тебя Город станет, – усмехнулась Радослава. – Ты, главное, ступай смело, да крепко в голове держи, зачем идёшь. Тогда он тебя нужными дорогами быстро выведет.

– К Мишке?

– И к Мишке, и к Ворону, и потом на Поляну Костров.

Люда кивнула. Дожевала ватрушку, запила её квасом, который непостижимым образом остался прохладным, несмотря на жаркий летний день.

Пора было прощаться.

– Спасибо тебе за всё, Радослава!

– Доброго пути, Людмила!

– И тебе доброго пути до дома.

Люда соскочила с телеги, помахала на прощание рукой и зашагала по дороге, ведущей к воротам Города.