Но девчоночка удивила меня ещё раз, она вдруг что-то закричала по-своему – теперь, протрезвев, я понял, что это французский – и, разгоняясь, побежала к дерущимся. "Она что, с ума сошла?" – мелькнуло в моем мозгу, пока я пытался отмахаться от, рыбкой ныряющего ко мне, ножа. Все слишком поздно сообразили, что задумала пигалица: разогнавшись, она со всей силы толкнула мексиканца в спину. В последний момент тот попытался развернуться, но не успел и полетел на меня. Я отпрыгнул, ноуспел все же ткнуть обломанным концом доски в лицо мексиканцу. Похоже, попал в глаз. Латинос упал на колени и схватился за лицо. Нож из рук он не выпустил.

Негр остановился, соображая, что теперь делать, но он, явно, был тугодум. Ничего не предпринимая, он топтался на месте, кидая взгляды то на ругавшегося главаря, то на меня, то на девчонку. Это был самый подходящий момент, потом будет поздно – главарь уже пришёл в себя и, булькая ругательства на своём пулеметном языке, поднимался с колен. Я кинул обломок доски в лицо негру, прыгнул к пигалице и схватил её за руку:

– Бежим!

Поняла ли она, но сопротивляться не стала и понеслась рядом со мной. К счастью, бегать она умела и почти не отставала. Сзади раздались крики и топот ног, было ясно, что такого позора, как получить звездюлей в родном районе, черножопые мне не простят. "Лишь бы им помощь не пришла, – билась в моей голове мысль. – Сейчас выскочат впереди – и все, кранты – …никто не узнает, где могилка моя…".

Сначала я не думал, куда мы бежим, надо было просто как можно скорее вырваться из этого района. Постепенно оживший мозг начал узнавать места – мы выскочили на улицу, где я уже бывал пару раз, когда забирали товар для бара «Макауми». Япошка всегда брал в охранники русских. Сейчас я уже понимал, почему улицы были пустынны, как будто все вымерли – горожане ждали прорыв. И только мы, как идиоты, неслись по пустому городу.

Мои воспоминания оборвал художник; когда тот подошёл ко мне, я не заметил, и вздрогнул, почувствовав на плече чью-то руку. Словак (или чех) быстро убрал ладонь.

– Извините, вы же Саша – друг Элен?

Занятый своими мыслями, я равнодушно подтвердил, что все верно – это я и есть. Но следующие слова старичка заставили меня вскочить со стула.

– А вы знаете, что Элен пошла в порт искать вас?

– Что?! – я схватил его за грудки. – Ты что несёшь?! Она не сумасшедшая!

– Я тоже так думал, – старик испугался. Он безуспешно пытался вырваться из моих рук. – Она казалась мне разумной девушкой, пока не связалась с вами…

– Ну-ка, отпусти его, – Володя разжал мои руки и отвёл старичка за соседний столик. Тот подчинился и уселся.

– Она так любила смотреть, как я рисую…

Старик вдруг всхлипнул и уронил голову на руки.

– Совсем как моя внучка… – чуть слышно добавил он.

Я быстро подсел к художнику – мне надо было знать все точно. В это время подошёл морячок, он хотел было заорать на меня, но, увидев, что я веду себя спокойно, молча поставил на стол рюмку с каким-то пойлом и пододвинул её старику.

– Мне надо только поговорить, узнать. Ты же видишь – я трезвый.

Володя махнул рукой – разговаривай, но предупредил:

– Смотри, забузишь – Костя выкинет тебя под копыта охотника.

– Прекрати, мне не до этого. Ты слышал, что он тут загонял про Ленку?

– Слышал, – Вован поморщился, но больше ничего не сказал.

Моряк был не из моего времени и ко всему относился серьёзно. Он, как и большинство русских, попал сюда вместе с куском города. Вообще, большинство населения здесь оказалось именно так – когда вдруг город прирастает ещё одним куском. Осколки были надёрганы из разных времён – город строится не один век – поэтому мозаика оказалась очень разнородной. Правда, по рассказам старожилов, город уже лет пятьдесят не прирастает. Все последние попадали сюда по "приглашению". Именно так попал я, так же, по её рассказу, попала и Элен.