Аркабалена смотрела на меня сочувственно и это раздражало, но уже заметно меньше, так как сознание мое было увлечено поиском названия загадочной травы. Девушка попросила:

– Дядя Саган, а налей мне тоже, а?

И тут я вспомнил! Саган, точнее «Саган-дайля», Рододендрон Адамса, шаманский чай, содержащий тонизирующие вещества, а при передозировке способный вызывать галлюцинации. Привет шаманам, которые видят всяческих духов! Если они тут дружно хлещут этот напиток целыми днями, увлечение эзотерикой вполне оправдано. Я усмехнулся и даже немного повеселел. По крайней мере желание выплеснуть напиток в лицо девушке прошло, и то счастье.

В чае были и оттенки других компонентов, еле заметные, которые я понять не смог. Оставалось только надеяться, что у остальных трав нет никаких наркотических свойств.

Аркабалена с удовольствием отхлебнула свой чай, потом посмотрела на меня внимательно и спросила:

– Ну, как ты себя чувствуешь? Желания поубивать всех вокруг поубавилось?

Я пожал плечами, ответил тихо:

– Ну, не то чтобы поубивать. Просто как-то все через жопу.

Аркабалена улыбнулась:

– Это только кажется. Я обещала тебе все объяснить. Не знаю насколько ты уже готов воспринимать такую информацию, но раз обещала. Хорошо. В общем как я поняла по твоему состоянию, ты вчера столкнулся с мангдахаями.

Меня передернуло. Я вспомнил вчерашний обморочный сон про силуэт старухи и ужасную кошку. И в этом сне, кажется, старуха называла кошку мангдахаем. Я не задумывался об этом, но сейчас понял, что слово это мне знакомо. В детстве я часто бывал в деревне у бабушки, в глухой провинции в Забайкалье. И она мне на ночь иногда рассказывала сказки, довольно странные и страшные. И там фигурировали эти самые мангдахаи, слуги тьмы. Вот оно как, во взрослых кошмарах вылезли старые детские страхи, о которых я и думать уже забыл. Объяснимо с психологической точки зрения, но не совсем понятно, откуда Аркабалена могла узнать о моих детских страхах.

Тем временем она продолжила рассказ:

– Мангдахаи имеют удивительную способность портить людям жизнь, прогоняя из нее радость. Ну то есть у человека остается в жизни все то же самое, но оно просто перестает радовать.

Аркабалена замолчала, посмотрела на меня, видимо пытаясь понять, откликаются ли мне ее слова. Верю ли я.

А я и сам не знаю, верю или нет. Она опять несет какой-то бред про духов, про демонов, но… Мои ощущения определенно совпадают с ее описанием. Если трезво оценивать ситуацию, то ведь и правда в моей жизни ничего не изменилось со вчерашнего дня. И на работу эту я давно уже устроился, и соседок своих всегда считал хорошими девчонками, дружно жил с ними в секции. И лампочки взрывались уже не раз, в общаге перепады напряжения – дело вполне обычное, но не припомню, чтобы я когда-то впадал в истерику по этому поводу. А вчерашнее падение? Да, давно не падал, не спорю. Но это событие явно не из разряда катастроф вселенского масштаба. Но при этом паршиво мне так, как будто душу вынули. Перед глазами возник снова устрашающий образ кошки, поедающей мою точную копию. Меня стало снова подташнивать.

Однако секундная слабость быстро ушла: чай, видимо, уже оказал на меня успокаивающее действие. Я кивнул Аркабалене, давая понять, что я ее понимаю. Верю или не верю – не знаю. Но, кажется, понимаю, о чем она говорит.

– Ну а почему эти твои… мангдахаи напали именно на меня?

– Скорее всего, просто под руку подвернулся. Такое может случиться с любым человеком. Живет себе обычный человек, а потом вдруг резко ему становится плохо, хоть вешайся. Все, что радовало – становится противно, кажется, что весь мир настроился против тебя.