– Извести под корень всех – и дело с концом! – заключил сам Средомир.

– Нам незачем истреблять все их племена, – рассудил отец. – Наше дело – защищать свой дом, а не врываться в чужие.

– Но именно это и сделали наши предки – ворвались в чужой дом и захватили его! – продолжал сын. – Так что теперь придётся выбирать…

– Полно этих разговоров! – прервал его отец. – Мы обсудим это с князем. Наш славный род Хванира всегда отличался сдержанностью и мудростью, а потому не следует спешить с выводами.

Итилмир, пока ел, внимательно слушал разговоры старших, но его больше заботили свои дела и мысли, чем какие-то там нелюди из глубоких пещер. Казалось, это очевидно далёкие события, которые его не коснутся, ведь рядом была семья, не лишённая воинов доблестных, которые всегда готовы были встать на защиту родного очага. Это внушало спокойствие и чувство уюта, несмотря на любые неприятности.

После обеда Итилмир снова отправился на улицу и бегал, играя в разные игры, до самого вечера. Вместе с ним были Хоробрит и ещё несколько детей. Они рассекали улицы, лишённые всяческих забот и трудностей жизни. Это была та самая пора туманного детства, которую, как правило, отчётливее и ярче прочих периодов жизни помнят люди. Солнце ярое тем временем клонилось к заходу, засевая облачное небо цветами крови. И вот оно скрылось за горизонтом, и Итилмир решил, что пора возвращаться домой. Вместе с Хоробритом и двоюродным братом Белеором, ещё одним потомком рода Хванира, они пошли к своим домам, которые располагались в Вышнем конце недалеко друг от друга. Им предстояло пройти около ста сажен, как вдруг из-за поворота вылетела женщина, крича во всё горло. Мальчишки, испуганные зрелищем, замерли на месте, а вслед за женщиной выбежало ужасного вида создание – косолапый нелюдь с вытянутой, словно бы волчьей головой с бугристым первобытным черепом. В руках могучих у него был каменный топорик. Мгновение! – и он размозжил им голову той женщине.

Итилмир и его друзья в страхе бросились со всех ног – прочь от заметившего их нелюдя. Тем временем заголосил призывный рог. Со всех сторон послышались крики ужаса и отчаяния: женские, детские, мужские… Дети бежали без оглядки. Они свернули с прежнего пути, но старались держать направление в сторону своих домов. С холма Вышнего конца они видели, как некоторые дома Нижнего конца уже пылают ярким огнём и чёрный, как сама ночь, дым взмывает в мутные небеса. Там, внизу, пламя жаркое уже вовсю трещало и лизало тёплый летний воздух. По всей видимости, нелюдь не погнался за тремя мальчиками – его кто-то отвлёк или у него были иные замыслы на эту ночь.

– Что это значит? – проговорил вдруг Белеор. – Это нелюди?

– Да! – ответил ему Итилмир. – А что, ты сам не видишь, что ли? У этого башка была что пивной котёл, меж глаз стрела, а то и две лягут! – Тут он, конечно, преувеличил.

– И что же нам теперь делать? – заикаясь, продолжал Белеор. Итилмир увидел, что его друг уже вовсю плачет.

– Надо идти к нашим домам! – вставил своё слово Хоробрит. – Там безопасней будет, чем носиться по улице. Нас так того и гляди сцапают.

– Соберись, Белеор! – вскрикнул Итилмир, видя, что тот совсем не держит себя в руках. – Всем страшно, но нельзя сейчас отчаиваться. Пошли!

Белеор пришёл в себя, и друзья, стараясь не шуметь, продолжили путь. Мимо них то и дело пробегали какие-то люди – в домах срубных зачастую был слышен шум и отчаянные крики. Туда уже забрались нелюди кровожадные, убивая хозяев и домочадцев. Тем временем призывные рога уже зазвучали со всех концов, созывая гридей княжьих, воинов благородных родов и смелое ополчение. Полем боя был весь город, весь Рихог.