– Понимаешь ли ты сам, насколько преуспели мятежники? – насмешливо осведомился командир. – Ты не мог не увидеть, когда путешествовал по нашим дорогам, – государство распалось. Путь утерян, благодать рассеялась. Мы живем в эпоху позора!

– Я не могу одобрить мятежников, но я могу их понять, – как можно спокойнее отвечал Горностай. – Полководец Красная Панда, я полагаю, планирует на исключительную глубину, до мятежа он был одним из самых прославленных полководцев. Его стратегия весьма разумна. Ему мало нанести войскам императора одно или два тяжелых поражения – он собирается одержать окончательную победу. Его подручные разделяют эту идею. Красные Повязки могут казаться почти варварами, но ими руководят люди искусные и проницательные, многие из них сами были офицерами императорской армии. Они знают, что полководец, который положился на грубую ошибку противника, – допускает грубую ошибку уже сам.

– Ты, я вижу, не зря обучался в монастыре. Усвоил кое-что из стратегии.

– Усвоил достаточно, чтобы защитить себя, и недостаточно, чтобы навредить вашему городу.

– Ты варвар. У тебя нет подданства, чина и прошлого.

– Если бы они у меня были, я не был бы варваром.

– Но есть ли способ нам проверить твои слова?

– Попробуйте испытать их делом.

Капитан не стал спорить. А просто подал едва заметный знак, который мог показаться просто случайным жестом. Но солдаты заметили и отреагировали заученным маневром.

Те двое, что стояли ближе, бросились по диагонали, отрезая путь вправо и влево. А те двое, что были поодаль, бросились прямо на него.

Убегать можно было только назад. На это и был расчет. И потому Горностай бросился вперед, прямо на капитана.

Капитан, конечно, предполагал, что такое возможно. Но явно оказался не готов к контратаке. Горностай уже приблизился наполовину, когда капитан все-таки попытался заслониться копьем. Его движения были натренированными и достаточно ловкими. Он держал копье по диагонали, словно перечеркивая свое тело, и выставив острый край вперед, словно жало, чтобы и преградить путь, и остановить нападение.

Но Горностай отреагировал быстрее. С необыкновенной ловкостью, какой не ждешь от человека такого роста, он бросился на землю и проскользнул под древком копья и перекатился дальше, оказавшись за спиной у противника. И прежде чем капитан и тем более его подчиненные успели понять, что случилось, Горностай уже вскочил на ноги у него за спиной, подхватил бамбуковый посох, невесть каким образом пролетевший преграду, и легонько коснулся спины командира кончиком посоха.

Солдаты бросились было на выручку.

Но чужеземец не тронулся с места. Он стоял неподвижно, как статуя, замерев на пороге смертоносного удара, – но удара так и не случилось.

И солдаты тоже невольно остановились.

Все те же люди, что и раньше, стояли под городскими воротами: капитан, четверо солдат и варвар со светлыми, завязанными в хвост волосами.

Но теперь их положение сильно изменилось.

Аккуратный квадрат солдат распался, теперь они стояли редкой толпой и с удивлением взирали на открывшееся зрелище. Варвар был между капитаном и воротами, его посох замер возле позвонков капитана.

И теперь Горностай находился ближе всех к городу. Пусть даже ворота и оставались пока для него закрыты.

Капитан оставался единственным, кто так и не сдвинулся с места. Только теперь он не излучал власть и уверенность, а просто стоял, как столб, прямо на пути удара.

– Достаточно ли того, что случилось, чтобы убедить вас в моем мастерстве? – спросил варвар. Он говорил во все той же манере просителя, вежливого, но непреклонного.