Страх – главный враг лидера

Почему у Саула и Давида была разная реакция на Голиафа? Почему Саул испугался и пребывал в бездействии, а Давид, несмотря на страх, всё же готов был принять бой? Одна из причин состоит в том, что Саул с детства встречал соперников, которые были ниже его ростом. Он всегда смотрел на сверстников сверху вниз. Сегодня мы знаем, что евреи были низкорослым народом. Средний рост израильтянина составлял чуть более полутора метров. Народы же, населявшие Палестину, были на голову выше евреев. Оттого, увидев рост Саула во время избрания его на царство, народ утвердительно закивал головами. Отныне их лидер будет разговаривать с врагом на равных, смотря ему глаза в глаза, а не снизу вверх. Повторимся: с детства Саул рос, сталкиваясь с противником, которого он превосходил ростом. Когда Саул вырос, он встретил оппонентов, равных ему по росту. И вот он впервые столкнулся с угрозой, которая намного превосходила его. У Саула просто не выработалась привычка противостоять тем, кто выше его. Давид же с детства рос младшим в семье. Он не отличался ни ростом, ни крепостью в сравнении со сверстниками. Ему было не привыкать вступать в стычки с более рослым противником. Порой я замечаю, что в многодетных семьях старшие дети часто вырастают более ответственными и подготовленными к взрослой жизни людьми, чем их младшие братья и сёстры. Причина очевидна: им с детства приходится брать на себя больше ответственности. Принимая на себя часть забот по уходу за младшими, они быстрее вырабатывают в себе взрослые черты характера. Тем детям, за которых всегда принимали решение старшие, сложнее адаптироваться к взрослой жизни.

Страх может стать одним из главных препятствий лидера. Сам по себе страх является правильной реакцией на опасность. Он предупреждает нас об угрозе точно так же, как физическая боль сигнализирует о болезни нашего тела. Никогда не испытывающий страха человек – это безумец, а не смельчак. Точно так же полное отсутствие болевой реакции может говорить о серьёзном заболевании. Страх и боль выполняют защитные функции, но они не должны иметь над нами контроль – иногда нужно сознательно перенести боль. Я вспоминаю свою первую встречу с дантистом. Мне было семь лет, когда у меня начал болеть молочный зуб. Мама взяла на работе выходной, чтобы сходить со мной к врачу. Просидев полдня в очереди, мы наконец попали на приём, но когда врач попытался залезть мне в рот, я закатил истерику. Несколько взрослых не могли удержать меня в кресле: я стиснул зубы и извивался в нём, как уж. Врач отказался продолжать осмотр. Я до сих пор помню, как неудобно мне было потом перед мамой за глупо потраченный выходной. Зуб в конце концов всё равно пришлось удалить.

Страх – нормальная реакция на угрозу. Главное, не позволить ему нами управлять. При встрече с опасностью наша психика моделирует несколько прогнозов развития ситуации – от самой безобидной до самой ужасной. Страх указывает на худший сценарий и заставляет нас поверить в него. Что творится в голове матери, если её ребёнок задерживается после школы, а его телефон находится вне зоны доступа? Она представляет себе холодный труп ребёнка, закопанный в лесу. Возможно ли такое? Да, но какова вероятность, что произошло именно убийство? Вероятность этого стремится к нулю, однако именно такие мысли со скоростью болида разгоняются в нашей родительской голове. Наше воображение создаёт страшные образы, а мышление становится «тоннельным». Мы видим перед собой только этот вариант развития событий, всё больше и больше отрываясь от реальности. А о чём разговаривает с мужем жена, почувствовав утолщение под мышкой? Она пытает его, на ком он женится, когда она умрёт от рака лимфатических узлов. Мы смеёмся над такими курьёзами, но сами легко попадаем в ловушку страха.