Из стиха 1 Цар. 13:22 мы узнаём, что израильтяне страдали от нехватки снаряжения. На тот момент мечи нашлись только у Саула и Ионафана. Скорее всего, остальные воины использовали топоры, вилы и другие бытовые орудия. Неудивительно, что, увидев перед собой гиганта в броне и шлеме, они испугались. Можно предположить, что воины искоса поглядывали на Саула, ожидая его инициативы выйти вперёд, ведь это он был на голову выше всех, ведь это у него было настоящее оружие. Ну, как минимум, это он был их лидером. Но Саул был очень испуган. Неловкая пауза затянулась на целых сорок дней. Каждый день утром и вечером Голиаф выходил к израильским полкам и уничтожал их морально. Со временем он настолько осмелел, что уже не боялся подходить к месту расположения евреев и пугать их. Воины, завидев Голиафа, разбегались. С каждым днём стыд за свой народ, за своего Бога, за своего царя наполнял их сердца, но Господь распорядился так, что на той войне помимо своей воли оказался Давид.

У древних евреев было несколько периодов взросления. Первый заканчивался в возрасте трёх лет, когда ребёнка отнимали от материнской груди. С этого времени мальчик уходил на работу с отцом и старшими братьями. Когда же ему исполнялось тринадцать лет, наступало промежуточное совершеннолетие. Отныне он мог самостоятельно пасти овец своего отца. В двадцать лет наступало полное совершеннолетие. Теперь молодому человеку разрешалось иметь своё стадо, распоряжаться личным имуществом, он мог быть призван на войну. Причина, по которой Бог решил наказать всех роптавших в пустыне старше двадцати лет, заключалась не в том, что девятнадцатилетние не роптали – они попросту ещё не были совершеннолетними. Из того, что Давида не взяли со старшими братьями на войну, можно предположить, что ему ещё не было двадцати, хотя однозначно исполнилось тринадцать, так как он уже в одиночку пас овец.

Причина, по которой Давид оказался на войне, становится понятной, если взглянуть на карту Палестины: там не зря указано место, где расположились войска. Если по ущелью подняться от долины Дуба, то вы попадёте в Вифлеем. В случае поражения израильской армии он окажется первым городом на пути врага. Теперь ясно, почему так нервничал отец Давида Иессей, ведь уже больше месяца не было вестей от ушедших на войну его старших сыновей. Иессею нужно было понять, к чему готовиться: к поспешному бегству в случае поражения или к радостному возвращению победителей. Для того, чтобы получить актуальную информацию, он решил послать младшего сына на разведку. Именно так молодой Давид, сам того не ожидая, оказался в центре событий.

Передав подарки начальникам, Давид поспешил найти братьев и узнать, как у них дела, и в этот самый момент Голиаф вновь вышел из укрытия и начал унижать израильтян. Переводя удивлённый взгляд с братьев на гиганта, Давид осведомился, почему никто до сих пор не ответил на вызов филистимлянина. Как правило, молодые люди более категоричны и менее осторожны. Я замечаю, как с каждым годом всё менее готов ввязываться в авантюры. Но Давид был молод и категоричен. Он не мог поверить в то, что этот позор продолжается целых сорок дней. Его расспросы вызвали гнев старших братьев, который, скорее всего, был вызван стыдом за свою трусость. Братья обвинили Давида в неуместном любопытстве и пустой болтовне, но Давид продолжал спрашивать у остальных воинов, почему никто не вышел защитить честь Божьего народа. И тут Давид узнал, что царь Саул пообещал щедрую награду тому, кто выйдет на битву с Голиафом. К тому же царь пообещал отдать в жены победителю свою дочь. В голове Давида всё сложилось. Он уже помазан на царство. Он уже служит Саулу при дворе. Ему осталось только породниться с Саулом, и трон ему обеспечен. По правилам, тот, кто решился ответить на вызов, должен начать словесно огрызаться на противника. Разговаривая с людьми, Давид попутно стал кидать оскорбления в адрес Голиафа, обзывая его необрезанным. Эта весть быстро дошла до Саула, которому доложили, что нашёлся «смертник», готовый сразиться с самим Голиафом.