Только вместо яловых сапог на них были обычные грубые солдатские ботинки с обмотками.

Это были проворовавшиеся интенданты, хозяйственники и прочая тыловая сволочь.

Десять-пятнадцать лет тюрьмы им заменили штрафбатом.

Водку на «передок» подвезли прямо в бочках. Ездовые раздали штрафникам ковши и те пили, хлебали, давились ею. При этом разбрызгивали драгоценную жидкость по своим шинелкам и прямо на снег.

Но вот, в небо взлетела красная ракета. Это сигнал к бою. К атаке. К наступлению.

Часть штрафников засуетилась, подоткнула под поясные ремни полы красноармейских шинелей и схватила в руки винтовки.

Офицер-пехотинец, лейтенант взял за ствол чью-то трёхлинейку и в углу окопа стал дубасить прикладом жирную фигуру «баяниста». При этом старался попасть ему прямо в лицо. Затем, отбросив винтовку, вытащил из кобуры свой «ТТ» на ремешке и направил ствол вдоль окопа. Смачно сплюнув сквозь зубы, заорал

– Вперёд, ублюдки! Не поняли что ли, «искупить» всем надобно! Последнего застрелю самолично, – и выстрелил в воздух.

Толпа штрафников с неохотой пошла выползать на бруствер окопа. Офицер снова схватил винтовку за ствол и прикладом, словно дубиной, стал лупасить штрафников по спинам. Те с неохотой похватали своё оружие на перевес и побежали молча вперёд. Нерешительно, со страхом, но уже вперёд к своей неизбежной кончине. К смерти.

А на земле так и остались лежать несколько тел штрафников, окоченевших насмерть от перепою, отравления и похмельного синдрома. Рядом с ними скрючилась и парочка офицерских трупов младшего начсостава.

Ну что ж, посмотрим, попробуем ещё раз, какова цена их атакующих действий.

Кощунственно, но интересно даже: «искупят» или погибнут?..

Наконец-то зелёная ракета! Началось! Общее наступление!

Есть сигнал к атаке! Над полем послышалось: «Ур-р-а-а!». Громко, не громко ли, но этот крик должен был людей мобилизовывать.

Пехота стремительно вываливалась на открытое пространство с передовых позиций. Люди появлялись из своих щелей, окопов, ячеек, траншей. Из ложбинок. Из-за бугорков.

Им, как можно быстрее надо было преодолеть проходы, расчищенные саперами в колючей проволоке. Задача не из легких и смертельно опасная.

По ровному пространству в три-пять сотен метров надо было умудриться прорвать коридоры тройного заграждения. Эффективно забросать противника гранатами. Ворваться во вражеские траншеи и овладеть первым рубежом обороны.

Бойцы шли, бежали врассыпную по открытой местности. Связисты двигались вместе с пехотой.

Всё взлетало вверх, заволакивая снежной пылью и землёй. Ничего не было видно.

Тут и там, здесь, везде падали уже мёртвые, раненные, контуженные и живые.

Необученное пополнение металось по полю и в безысходности погибало.

Но шквал огня навстречу не утихал!

Ужасно было наблюдать, как с флангов строчили укрытые бронеколпаками вражеские пулеметы MG-34. Это вам не наш штатный «Максим». У немцев скорострельность в два раза выше. Их заградогонь был смертельным для наступающих.

Вся округа была в дыму, смраде, столбах огня и земли от минометных разрывов. Ясно, что наша артподготовка не дала должных результатов. Сразу стало понятно, что атака обречена.

И, даже, «пьяная» храбрость штрафников, здесь была не помощником.

Эх, наши минометы в таких случаях уже не уместны. Слишком сблизились друг с другом противники.

Оставшаяся в живых часть красноармейцев, возвращалась ползком. Они укрывались за естественными преградами. Для солдата кустики, бугорки, небольшие ямки хорошее подспорье. Кротовый холмик и то спасение.

Кому удалось выбраться, скатывались в окопы первой линии.