Закрыв глаза, Рёрик постарался вспомнить подробности сновидения. Но оно уже почти стерлось из его памяти. Осталось лишь ощущение нежности, которое пригрезившаяся Дива не забрала с собой.

****

В затененной плющом избушке пахло горячими пирогами. Стол был застелен нарядным рушником, на котором стояла глиняная крынка с молоком. Картину дополнял кувшин с синими цветами, такими яркими, как высокое весеннее небо.

– Я хочу, чтобы ты остался на обед, – Услада сидела на лавочке, словно на постели, обняв свои колени, угадывающиеся под белоснежным подолом легкой рубахи. Ей нетрудно было оставаться чистой и умиротворенной. Поскольку сама она даже не кухарничала в этом доме. Но такого и не требовалось. Ведь рядом были стряпные избы, где можно было взять готовых блюд.

– Не могу, я должен появиться дома…Хлебослава, наверное, заждалась…– Барма одевался, собираясь в дорогу. Набросив на плечи корзень, подаренный ему еще Годфредом, Барма пытался приладить к плечу непослушную пряжку.

– Ну и пусть ждет, – голос Услады был негромок и мелодичен. И все же внимательного слушателя он не мог бы обмануть. Вот только Барма сейчас внимателен не был, по крайней мере к своей новой возлюбленной он не присматривался.

– Так нельзя. Я должен, – Барма не отказывался от своих обязанностей. – Кстати. Нашелся подходящий дом для тебя. Хозяева в нем больше жить не будут. Его продают.

– Этот дом не в детинце? – сразу догадалась Услада.

– Нет, он в посаде…– вместо того чтобы застегнуть пряжку, Барма лишь уколол плечо. – Но это совсем недалеко отсюда…Тут пешком быстро.

– А если на город кто-то нападет? Я не успею добежать до детинца.

– Говорю же, успеешь, здесь близко, – заверил Барма. – К тому же на Изборск уже давно никто не нападал.

– Почему я не могу остаться в этой избе? – Услада не хотела сдаваться. Но в отличие от Хлебославы, яростно отстаивающей свою правду, Услада не кричала и не грозила. Она была тихой. Еще будучи ребенком, она никогда ничего напрямую не просила у родителей, а подговаривала младших сестер, и те просили от своего имени, но для Услады.

– Здесь я веду приемы, – Барма несколько слукавил. Он не хотел оставлять Усладу в этой своей приемной избе, поскольку очень скоро все поймут, что происходит между ним и этой девушкой. А ему такое не нужно.

– Но как я буду жить на подоле? Здесь есть еда…– вздохнула Услада.

– У тебя будет еда. За это не переживай, – Барма, конечно, не имел в виду готовые яства. Услада в силах приготовить и сама.

– Но ты весь день здесь…

– Я буду часто приходить, – Барме было по пути в любом случае: его поместье тоже располагалось на подоле.

– Если ты переселишь меня отсюда, как я тогда смогу снова увидеть князя Рюрика? – вдруг спросила Услада. Ее голос был все такой же ровный и тихий. Непонятно, зачем она вообще задала этот странный вопрос. Может, чтобы заставить Барму ревновать. Но зачем? Он ведь и так с ней. А может быть, у нее есть какие-то иные расчеты…

– Зачем тебе его видеть?! – Барма даже перестал собираться.

– Ты же сам хотел, чтобы я и он…– начала Услада.

– Но сейчас уже не хочу. Неужели непонятно? – не постигал Барма.

– Почему? – спросила Услада как ни в чем не бывало.

– Ты еще спрашиваешь? – возмутился Барма. – Ты теперь моя. И только!

– Понятно…– отозвалась Услада.

– Я думаю, завтра мы отправимся осмотреть дом…

– А если мне там не понравится? – мурлыкнула Услада. Она быстро получила власть над Бармой. И теперь он уже не мог критически относиться к ней. В его глазах она была слабенькой глупенькой девочкой.

– Будем нанимать плотников и строить, – Барма уже забыл, как совсем недавно она была готова на все, лишь бы не возвращаться к Хлебославе.