– Не сердись и не ругай…– прошептала Дива, приникнув к нему.

– Не сержусь и не ругаю, – Рёрик обнимал Диву и никак не мог разомкнуть объятия. И не мог оторвать от нее глаз. Он только сейчас понял, что очень соскучился по ней. Он даже не думал, что умеет так сильно скучать по кому-то. – Не надо было убегать от охраны…– Рёрик никак не мог понять, как ей удалось ускользнуть от его гридей. Неужели они так плохо охраняют ее? Как вообще он мог отпустить ее с такими растяпами, от которых столь легко можно улизнуть? С ней могло что-то случиться.

– Я не от них убегала. Я же к тебе бежала, – ответила Дива, подняв на него свои голубые глаза, которые каждый раз зачаровывали его.

– Ко мне? – Рёрик часто думал о ней в последнее время. Она, словно воздух, была для него повсюду и нигде конкретно.

– Больше не отправляй меня никуда…– прошептала Дива. И с ее головы спал платок, пшеничные волосы рассыпались по плечам.

– Не отправлю…– Рёрик провел ладонью по ее голове, вспомнив аромат ее волос, пряных, будто скошенные травы и цветы.

– Я хочу всегда быть с тобой…– Дива вдруг прижалась к нему крепко. Ее руки скользнули по его плечам. – Я хочу всегда быть твоей…

– Ты всегда моя, – Рёрик больше не сдерживал себя, сжал Диву в своих объятиях и поцеловал ее губки, которые неожиданно ответили ему. И Рёрику показалось, что в его жизни не было мгновения счастливее. Ведь он давно уж не ожидал от нее взаимности. Он привык, что она шарахается от него, как от дикого зверя. Может быть, он и есть такой. Однако ведь не всегда же и, точно, не с ней. А сейчас она целует его жарко. Может, снова дразнит, как тогда, когда они ловили проклятого янтарного. Может, раззадоривает для каких-то своих целей, как делает обычно. Все может быть. Но пусть она даже не надеется снова обвести его. Сегодня он не отпустит ее. Он устал быть без нее.

– Делай со мной, что хочешь, – Дива потянула за узелки и в следующее мгновение сбросила свою одежду. Прильнула к Рёрику, обвив его шею руками. – Приласкай меня хоть однажды.

Рёрик, и правда, прежде не бывал ласков с ней. Но ведь потому что ей это не было нужно. Сейчас же все по-другому. Он гладит ее робкий животик, осторожно целует ее шелковую грудь, вздымающуюся от волнения. Ей нравится то, что он делает с ней. А ему и самому это необходимо, словно так он старается удостовериться в том, что она не оттолкнет его и не испарится. Но, кажется, она не собирается упорхнуть от него на сей раз. Она податлива, как ручей. Закусывая губу, она тихо стонет в его объятиях. Перебирает ножками, чуть царапает его спину. Ее тело небезучастно, как бывало раньше. Оно отзывчиво и льнет к нему.

Голубка за окном ворковала все громче. И Рёрику подумалось, что птицы не должны быть такими настойчивыми. Ее голубиный голос наполнил все горенку, ворвавшись в покои, словно ураган в незапертый сарай. Рёрик открыл глаза. Вместо Дивы увидел лишь темнеющий свод потолка. Она растаяла с приходом утра, как и положено сну. Зато голубка на месте, воркует на окне, она-то и разбудила его.

Рёрик провел ладонями по лицу, словно умываясь. На миг его как будто коснулось горячее дыхание. Но это был лишь последний призрак отступившего сна. Теперь, помимо упорного воркования, Рёрик слышал множество звуков: задиристый лай собаки, веселые визги детворы, звонкий смех девиц, крик какой-то бабы, очевидно, призывающей кого-то к себе…Как это он сразу не догадался, что Дива лишь снится ему? Ведь в этом сне не было ничего правдивого. Она бы никогда не пришла к нему сама. Никогда бы не нежилась в его объятиях. И самое главное, не смогла бы убежать от своих провожатых!