– То есть следы привели прямо к похитителю? – недоверчиво покосился Арви.

– Да, прямо к избе его, – подтвердил Аскриний. – Слава Перуну, следы особые были у него…

– И что ж, по дороге нигде не затерялись? – удивился Арви.

– Затерялись, по всем вероятиям. Так ведь след с каблуком он особенный – из двух частей как будто состоит…Такой след легко узнать даже если затерялся. Сразу кто-то вспомнил о моднике том заморском…

– Мудр, отрази: отыскание татя по его следам. Если след приводит к избе, то хозяин бревенки считается злодеем…А если в село? И там прерывается…

– Ну тогда даже не знаю…

– Но, кажется, знаю я…– Арви довольно потер ладони: день был таким неприятным по утру. Но к вечеру у тиуна окажутся сделаны два больших дела, стоящих всех принятых мук. – А если в село, то, стало быть, ответ держит вервь, – заключил Арви, вспомнив пожелание князя о том, что хоть кто-то, но должен все же поплатиться за лихо.

– Вервь? – переспросил удивленный Аскриний.

– Вервь, – подтвердил Арви. Нет худа без добра: не будет проклятой Вольны, он бы еще долго не касался Свода. А тут прямо-таки само все получается, мысль льется плавно, словно тесто для блинчика. – Подобное отучит сельчан прикрывать негодников…Вспомни историю с Емельяном…Тогда ведь его местные жители пытались спрятать от нас…

– Ну да, действительно…– вынужден был согласиться Аскриний.

– Далее. А если след заплутался на большой дороге? Тогда что? У тебя ведь на все есть ответ…– пошутил Арви.

– Но только не на этот случай. Если след теряется, то на этом поиск прекращается…

****

Густые сумерки обволокли Новгород. Голоса людей стали тише – многие разошлись по домам. Мелодичное пение соловьев, дроздов и камышовок разлилось по дремлющей улице.

Васса сидела на лавке в своей теплой избе и облизывала ложку с медом. В гостях у нее был боярин Мирен, который приходил к ней теперь почти каждый день и засиживался до самого вечера.

– Иду я нынче мимо рынка, поворачиваю голову и вижу, как из-под земли дымок курится! – трещала Васса, а Мирен умиленно наблюдал за ней, порой даже не слушая, что она повествует. Подруга Вольны сегодня казалась ему совершенно особенной. Цветастая шаль укутывала ее плечи, а яркие губы то и дело улыбались. – И я, конечно, оттуда скорее прочь, мало ли дымовой набросится! – рассмеялась Васса.

– Наверное, смолу собирали, – пояснил Мирен, любуясь жизнерадостной Вассой.

– Никогда не видела, как запасают смолу…– призналась Васса.

– У нас это один из самых важных промыслов. Больше смолокуров только в Смоленске да Полоцке…– Мирен был молод, смышлен и воспитан. Другой бы на его месте, может, и не дожидался бы, пока Васса насытится медком, а постарался бы усладить ее уста иначе.

– Это ж очевидно: где еще искать смолу, как не в Смоленске! – хихикала Васса, вновь запихивая ложку в туесок с янтарной гущей.

– Думаю, что наоборот он, скорее, потому и Смоленск, что там добывают смолу…– заметил Мирен.

– И все же этот дым из-под земли меня изумил! Я уж думала, может, узилище, какое…Новое…

– Прекрасная мысль…Надо подсказать заплечному мастеру новый вид пыток, – пошутил Мирен о палаче. – А вообще, выкапывается яма, в нее закладывается ель и сосна, а сверху – хворост, который поджигается. Потом яма закрывается дерном…А через несколько дней в подъямнике в бочке скапливается смола…Вот и вся хитрость…

– Как много ты всего знаешь…– восхитилась хитрая Васса, хотя и сама все знала не хуже него.

– Васса…– вдруг серьезно обратился боярин к своей собеседнице. Хотя разговаривать с ней без шуток было практически невозможно, поскольку ей всегда было весело. – Ты ведь станешь мой женой?