Женщина вытерла глаза и тяжело вздохнула. Она снова посмотрела на девушку, потом на молодого князя и робко улыбнулась.

И вдруг девушка шагнула к Фаине и крепко ее обняла.

– Не печальтесь, Фаина! У вас обязательно все будет хорошо! – проговорила девушка.

– Спасибо! – женщина снова смахнула слезу. – Спасибо вам!

– Идите с Богом! – князь кивнул.

Фаина поспешила в сторону Гороховой улицы, крепко прижимая к груди мешочек с монетами и визитку.

– Я восхищена вашим поступком, – вдруг проговорила девушка. – Не многие решились бы вот так помочь незнакомке. Если все действительно так, как она рассказала, то вы спасли ее и детей от голодной смерти. А если нет?

– Если нет, то Бог ей судья! А от меня не убудет! – улыбнулся князь. – А вы как? В порядке?

– Да, в полном, – девушка улыбнулась молодому человеку. – Значит вы – Александр?

– Да, а вас как зовут? – князь с интересом рассматривал девушку.

– А я Лиза.

– Вы тоже молодец, Лиза! Некоторые знакомые мне девушки побрезговали бы даже рядом стоять с этой женщиной, а вы так ее поддержали.

– А что брезгливого? Женщина чистая, опрятная, а маленький достаток не делает ее прокаженной. Многие и живут лучше, да не содержат себя в такой чистоте и аккуратности, как она.

– Согласен! – Александр поймал себя на том, что завороженно рассматривает свою собеседницу.

Девушка была невероятно красивой: блестящие темные волосы, собранные в затейливую прическу, украшала причудливая, но довольно милая шляпка из серого песца. Такой же пушистый мех на высоком воротничке нежно касался румяных щечек. Спокойные и добрые карие глаза внимательно смотрели из-под пушистых черных ресниц, пухлые красные губки изогнулись в искренней улыбке. Темно-зеленая бархатная шубка подчеркивала замечательную фигуру девушки.

– Что ж, мне пора! – Лиза немного смутилась под пристальным взглядом молодого человека. – Всего вам хорошего, благородный спаситель! – девушка улыбнулась и поспешила по своим делам.

– До встречи! – проговорил ей вслед Александр.

Княжна Елизавета Горчакова сидела в своей комнате и писала письмо младшей сестренке Маше. Мария уже три года училась в Москве в небольшом частном пансионе, который держала обрусевшая француженка мадам Боше. Сама Лиза в прошлом году окончила этот же пансион, а потом провела лето и осенний сезон в гостях у своей тетушки – родной маминой сестры графини Александры Филипповны Гусевой. Женщина овдовела в прошлом году, детей у нее не было, и внезапно обрушившееся на нее одиночество тяготило графиню, а добродушная и веселая племянница стала отрадой для женщины и помогла пережить этот год траура.

Мать Лизы – Анастасия Филипповна, так же, как и ее младшая сестра, в свое время была выпускницей Смольного Института Благородных Девиц, но когда у нее родились дочки, и встал вопрос об их воспитании, женщина наотрез отказалась отдавать своих девочек в это учебное заведение. Несмотря на то что учиться в Смольном институте было очень престижно и почетно, условия жизни в нем вспоминались княгиней с содроганием. Девушки, поступая в институт в девять лет, весь дальнейший срок обучения были полностью отрезаны от семьи, даже свидания с родными не приветствовались, а письма подвергались строжайшей цензуре. Скудное питание приводило к тому, что воспитанницы порой дрались за еду и падали в обмороки. Строгая дисциплина, холодные комнаты и, хоть и не физические, но довольно суровые наказания за малейшие провинности – все это было призвано подготовить девушку к роли покорной жены и матери.

Княгиня видела характер своих дочерей, она хорошо помнила, как воспитательницы «ломали» таких бойких девушек, и не захотела своим девочкам такой участи, поэтому сначала даже решила, что они будут воспитываться дома. Но потом ее младшая сестра вышла замуж за московского графа Гусева, перебралась в Москву и предложила этот небольшой пансион, который находился в живописном уголке города и был не таким строгим в содержании девушек, как Смольный институт.