Перед ужином к Лизе пришла матушка. Девушка не хотела никого видеть, но не впустить мать не посмела. Она запахнула халат, пониже натянула рукава и укуталась в шаль, чтобы не было заметно ее синяков.

– Доченька, как ты, милая? – проговорила княгиня и потрогала лоб Лизы. – Виктор догнал нас и сказал, что тебе стало нехорошо. Почему ты не разрешила ему проводить тебя?

– Да, я действительно почувствовала себя неважно, матушка! – Лиза вздохнула и спрятала глаза, изо всех сил стараясь сдержать слезы. – Но мне не хотелось портить настроение князю и мешать прогулке. Мы были не далеко от усадьбы, и я прекрасно добралась сама.

Анастасия Филипповна внимательно смотрела на дочку, она впервые видела Лизу в таком состоянии.

– Милая, ты ничего не хочешь мне рассказать?

– Матушка, вы позволите мне завтра уехать домой? – Лиза посмотрела на мать. – Я заберу с собой Ульяну.

– Девочка моя, да что с тобой?

– Не знаю, маменька, слабость и настроения нет совсем. У меня однажды было такое в пансионе, – соврала Лиза. – Через несколько дней все пройдет, но пока я не хочу никого видеть, и здесь буду лишней.

– Хорошо, доченька, я распоряжусь насчет экипажа для тебя на завтра, – женщина вздохнула. – Ты точно уверена, что не хочешь остаться? Александр приехал лишь на пару дней… Ты не хочешь с ним увидеться?

– Не могу, матушка, я не хочу, чтобы князь видел меня в таком ужасном настроении.

– Хорошо, милая.

Анастасия Филипповна поцеловала дочку и ушла. Лиза осталась одна и долго сидела, уставившись в одну точку. Около десяти часов вечера в комнату пришла Ульяна.

– Все, барышня, я наказала кучеру, чтобы экипаж ваш готов был к восьми утра. Все еще спать будут, и никто не увидит, как вы уезжаете.

– Спасибо, Ульяна! – Лиза кивнула горничной.

– Ну, тогда спокойной ночи вам, Лизавета Алексеевна, я разбужу вас завтра…

– Нет, Уленька, останься, пожалуйста, со мной! Я боюсь одна ночевать! И комнату запри!

– Хорошо, хорошо, – Ульяна услышала в голосе Лизы панику и успокоила барышню, – я с вами останусь, не бойтесь!

Горничная заперла дверь на ключ и на засов. Девушки долго сидели и разговаривали. Ульяна отвлекала барышню рассказами о своей семье и сестрах, пыталась ее рассмешить, но ничего не получалось. В Лизе не осталось никакой радости, огонь жизни, который горел в ней всегда, и свет, которым девушка освещала всех вокруг, сегодня потухли. Ее теплые медовые глаза больше не сияли, они стали темными и холодными.

После полуночи, когда девушки уже потушили свечи и легли спать, они услышали, как у комнаты Лизы кто-то остановился. Княжна села на кровати и испуганно посмотрела на Ульяну, которая тоже услышала шаги и села на кушетке. Девушки вздрогнули, когда дверь легонько толкнули, один раз, потом еще раз – сильнее, и Лиза закрыла рот ладошкой, чтобы не закричать. Через несколько секунд они услышали удаляющиеся шаги.

Всю ночь ни Лиза, ни Ульяна не сомкнули глаз.

В восемь утра девушки вместе подхватили небольшой Лизин сундук с вещами и тихо вышли из дома. К тому моменту, когда в Дивном гости и хозяева вышли к завтраку, Лиза и Ульяна уже подъезжали к Петербургу.

В дороге Лизе стало плохо, и она, свернувшись калачиком, лежала на сиденье кареты, а горничная гладила хозяйку по волосам. Дома Лиза обнаружила, что у нее начались женские недомогания, и облегченно вздохнула. Чудесный отвар подействовал, и теперь одной заботой стало меньше.

Узнав, что Лиза уехала домой, Александр очень расстроился. Он специально отпросился на выходные у императора и приехал сюда, чтобы объясниться с возлюбленной. Но теперь смысла оставаться в Дивном не было. Чтобы не обижать хозяев, князь пробыл в имении до вечера и, сославшись на срочные дела, вернулся в Царское Село.