– Можно и так сказать: его подозревают в убийстве.

– Что? Да ерунда, Алла Гурьевна! Ну да, мужик он… интересный, но чтобы убийство?!

– Это нам с вами все ясно, а вот следователю…

– И кто у нас следак?

– Никифоров, Петр Иванович. Из Адмиралтейского управления МВД.

– Знаю такого, – кивнул Ахметов. – Не договоримся!

– Что, такой принципиальный?

– Да какой там принципиальный – просто нас, комитетских, на дух не переносит!

– А я думала, дело в том, что я женщина!

– Да нет, он нас всех ненавидит. Я слыхал, хотя за точность информации не поручусь, Никифоров сам пытался устроиться в Комитет – по блату. Не выгорело, и с тех пор у него на нас зуб. И с очередным званием его обошли. Это, конечно, вообще к нам не имеет отношения, но он теперь зол на весь мир в целом, а на нас – в частности!

– Значит, вы не сможете…

– Кто сказал? С самим Никифоровым каши не сваришь, но там есть и другие люди. Что именно от меня требуется?

– Все, что удастся узнать по делу, так как Никифоров не склонен делиться информацией, а действовать официально у меня оснований нет.

– Не поймите неправильно, Алла Гурьевна, но, мне кажется, Негойда справился бы с вашим заданием куда успешнее меня: с его характером и способностью влезать в самые узкие… В общем, почему не хотите его попросить?

Дмитрий Негойда, частный детектив и любовник Аллы, действительно казался первым кандидатом на такое задание, ведь у него полно друзей и знакомых в органах следствия, которые всегда рады ему помочь.

– Понятно, – вздохнул Ахметов, в очередной раз проявив проницательность, – конфликт интересов… Хорошо, Алла Гурьевна, я сделаю, что смогу. А вы, если имеете хоть какое-то влияние на Князева, посоветуйте ему сидеть тише воды, ниже травы и не пытаться что-то выяснять самостоятельно, как он любит, ладно? Потому что если наш доктор закусит удила, боюсь, все усилия вытащить его из этой передряги пропадут впустую!

– Совершенно с вами согласна, – сказала Алла. – Я обязательно поговорю с Моно… с Князевым то есть.

– Алла Гурьевна, давно хотел спросить, почему все называют его Мономахом?

– Я точно не знаю, Дамир, но мне кажется, дело в необычном сочетании имени и фамилии. Он Князев, причем, Владимир Всеволодович – как великий князь Мономах.

– Надо же, не знал… Ну, я тогда пойду, да? Если что-то выясню, звякну.

– Идите, Дамир. И спасибо – я ваша должница!

– Да не за что, Алла Гурьевна, какие могут быть счеты!

Алла не зря для столь деликатного дела выбрала именно Дамира: что бы он ни думал о ее отношениях с Мономахом и Негойдой, он точно не станет болтать и обсуждать свои соображения с коллегами. Антон, конечно, человек надежный и вполне лояльный, однако у него слишком доверительные отношения с Негойдой, поэтому очевидно, что выбор Аллы пал не на него, а на рассудительного и добросовестного Ахметова, который по причинам, неизвестным Алле, недолюбливал Дмитрия. Зато теперь она уверена, что судьба Мономаха в надежных руках, а значит, можно полностью сосредоточиться на проблемах Цибулис.

Дом Ольги Далмановой, пятиэтажное строение на берегу пруда, располагался в Калининском районе. Семья жила на пятом этаже – интересно, как они справляются с инвалидом-колясочником? Неужели таскают вверх-вниз по лестнице, ведь в пассажирский лифт коляска не влезает, а грузового в таких зданиях не предусмотрено. А может, и пассажирского нет?

Действительно, его не было. Поднявшись на пятый этаж, Мономах огляделся: ни на одной из квартир не оказалось номеров. Достав сотовый, он позвонил. Через минуту отворилась дверь однокомнатной квартиры напротив лестничной площадки.