Взгляды их встретились, и девушка смутилась.

– Это трудно объяснить. Просто я приучил себя не перечить Майре, так лучше. И для меня, а главное, для нее. Она очень нервная, и, если ее не щадить, с ней может случиться срыв, удар…

Бекхан замолчал. Виолетта, не то спросила, не то предположила:

– Вы ее жалеете…

– Да, – подтвердил Бекхан, – Ей сейчас нелегко. Она обо всем думает, переживает. Детям нужно учиться, они хотят хорошо одеваться, всего не хватает, и все эти неурядицы бьют в первую очередь по ней.

Виолетта задумалась. «Как он великодушен! Как снисходителен к жене и как требователен к себе. Да, таким и должен быть настоящий мужчина. Сильный мужчина. Эта Майра… она думает, что унизила его в моих глазах. Как она глупа! Такого человека нельзя унизить.»

Тормоза резко взвизгнули – Бекхан увернулся от подрезавшей его машины, и Виолетта очнулась от своих дум.

– Как вам квартира? – сказала она, посчитав, что молчание становится неприличным, – Понравилась?

– Еще бы! Дворец, а не квартира! До сих пор не могу поверить. Майра довольна. А как обрадуются дети! Представляю их ликование.

Он притормозил у светофора, но тот поменялся на зеленый, и не успевший остановится автомобиль, проскочив перекресток, устремился вперед, затем перестроился и свернул в переулок, где припарковался на стоянке перед офисом «Мотивации».

День рождения дочери Аликеев превратил во вселенский пир. В огромном зале его загородного особняка гости походили на обитателей муравейника. Мощный гул от десятков голосов заглушал рулады небольшого оркестра. Прибывшие на праздник Бекхан и Майра казались серыми воробьями среди пестрых попугаев. Глаза рябило от множества разнообразных нарядов расфуфыренных женщин, постаравшихся перещеголять друг дружку. И сколько амбиций на лицах современных матрон!

«Можно понять стремление молодых женщин и девушек одеться позаметнее, помоднее, – думал Бекхан, поминутно раскланиваясь со знакомыми и незнакомыми парами, – Но какого черта разрядились эти бабы и старухи? Чего они добиваются? Красоты им эти наряды не прибавят, и молодость, как ни ухищряйся, не вернуть».

Майра в своем скромном костюме чувствовала себя неуверенно, скованно, но Бекхан, сравнивая ее с женщинами в кричащих о последней моде платьях и дорогих, не всегда по вкусу подобранных драгоценностях, отметил с удовлетворением, что она намного предпочтительнее и естественнее их всех.

Аликеев встретил их с царственным радушием. Познакомился с Майрой и представил Кадиевых остальным гостям, потребовав тишины. Во взглядах многих присутствующих Бекхан прочел удивление, они словно говорили: «Что может быть общего между этими нищими и всемогущим Аликеевым?» Рядом с боссом городской группировки стояла симпатичная девушка, почти еще девочка, и, догадавшись, что она и есть виновница торжества, Бекхан поздравил ее с днем рождения, а Майра преподнесла подарок – косметический набор. Окружающие женщины усмехнулись с пренебрежением, «вот, мол, темнота!» Майра не знала, что подарки здесь принято передавать прислуге. Но имениннице презент понравился, понравилось ей и это невольное нарушение этикета, и непосредственность и естественность этого мужчины, и его открытый взгляд.

Тут к ним подошла женщина, былая красота которой не совсем еще поблекла. Аликеев представил ее Бекхану и Майре.

– Это моя супруга, Жакен, – произнес он с некоторым пренебрежением в голосе. Затем представил ей гостей.

– А это мой новый знакомый, – при этих словах он оглядел ближайших окружающих, – Бекхан, и его супруга Майра.

И выразительно взглянул на жену. Та поняла его, и, хотя не испытывала ни малейшего желания общаться с этой невзрачной и плохо одетой женщиной, улыбнулась Майре, и, взяв ее под руку, повела по зале, ведя положенную в таких случаях беседу и представляя ее другим женщинам, а тех ей.