Мириам теребила пальцами сухую ветку, неотрывно глядя на замок, и не могла решиться. Капли росы блестели в траве хрустальными бусинами. Над головой каркнул ворон, прервав поток тревожных мыслей. Мириам посмотрела на птицу и, накинув капюшон, устремилась вглубь леса.

Она всё дальше уходила в чащу. Одинокие лучи настойчиво пробивались сквозь тронутые охрой кроны. Соловей самозабвенно исполнял соло. Воздух наполнял лёгкие прохладой, оставляя на губах привкус хвои. Куда идти? Неважно. Природа поможет, подскажет. Теперь, когда она знает, правду, всё встало на свои места. Колючие взгляды матери, которая не мать ей вовсе. Равнодушие того, кого до вчерашнего вечера она считала отцом. Бесстыдные намеки Фабиана, которого она называла братом. Воспоминания о нём жаром опалили щёки.

Завидев ручей, девушка устремилась к нему. Она опустила руки в студеную воду, набрала в ладони и плеснула на пылающее лицо, прогоняя непрошеные мысли. Немного подумав, Мириам направилась вдоль ручья. Вскоре шум воды усилился. Тоненький поток превратился в бурную реку, которая срывалась вниз небольшим водопадом. Капли ударялись о водную гладь озера и разлетались разноцветным бисером. Она заметила, как к берегу вышел белоснежный олень. Ветвистые рога покрывала серебристая пыльца. Мириам устроилась на краю водопада и заворожено рассматривала прекрасное создание. Тот поднял голову и, заметив её, посмотрел прямо в глаза. На миг воцарилась тишина. Казалось расстояние между ними сократилось, и можно прикоснуться стоит лишь протянуть руку.

Внезапно олень настороженно повернул голову и принюхался. Звучание леса возобновилось. Мириам взглянула в ту же сторону, а когда повернулась, животного уже след простыл. Что могло его спугнуть? Из зарослей орешника выскочила лисица и скрылась в расщелине ствола старой ивы. За ней последовал треск веток. Мириам присела на корточки, надвинула капюшон на лицо и затаилась.

***

Фабиан бесцельно брёл по лесу, полностью погруженный в мысли и пытался разобраться, что с ним творится. Он вернулся, чтобы обрести покой в родных стенах, а в результате покой потерял. Пламя внутри жгло и разрасталось со скоростью лесного пожара. Та, что называл он сестрой; та, что считала его братом – прочно обосновалась в сердце. До вчерашнего вечера он не подозревал, как крепка между ними связь. Не эта ли причина того, что до сих пор он оставался равнодушен к женским чарам.

Алеандра, Исобел, Элена – сколько их было? Он изучил все женские приёмы и уловки, ревностно оберегал свою свободу и не позволял забраться под кожу. Но Мириам другая. Она хрупкая и бесхитростная, её хотелось спрятать и защищать от враждебного мира. И в то же время, она скрывала источник силы, к которому хотелось припасть и напиться вдоволь. А ведь всё это время она была с ним. Он хлопнул по маленькому кожаному мешочку на поясе и нащупал подарок, который не успел вручить. Губы тронула улыбка. Прибыв в Мелхо́р Фабиан отдал невзрачный камешек придворному мастеру. Тот огранил его, заключил в оправу и повесил на серебряную цепочку. Фабиан представил, как красиво он будет смотреться на тонкой белой шее, устроившись в ложбинке между грудей. Решив, что Мириам должно быть встала, он поспешил обратно.

Фабиан едва не споткнулся, когда комок рыжего меха бросился под ноги. Он выругался и посмотрел на лисицу. Та шмыгнула в кусты, но спустя несколько секунд показала наглую морду. Он готов был поклясться, что уже встречал эту шельму. Она определенно куда-то его заманивала. Фабиан принял игру и без промедления последовал за ней.