Витька набрал воздуха и продолжил:

– Этот господин, который из скайпа, финансирует данный эксперимент – я бы всё это просто не потянул. Только электричества моя установка потребляет около трёхсот киловатт в час, может, чуть больше, ты себе это представляешь? Видел трансформатор на колёсах у забора? Это друзья-электрики помогли, поставили. Наша обычная электросеть такую нагрузку не выдержит. Вот тут – сосуд Дьюара с азотом, а там – баллоны с кислородом и аргоном.

Виктор опять открыл ноут, включил скайп, но того господина на экране пока не наблюдалось.

Я обошёл вокруг огромную гудящую железную конструкцию.

– Два грамма – и столько шума. Зачем всё это? – я не понимал.

Представить себе, что тут, в полуметре от меня с невероятной, почти световой скоростью вращается ртуть или плазма, как сказал Витька, я не мог.

– Вот этот ящик нужно поставить в центр кольца. После фазового перехода мне надо будет регистрировать любое изменение поля в установке! – Витька обозначил нам фронт работ, а сам перешёл к другому компьютеру.

Василий остался у ящика, а я подошёл поближе к установке. Внимательно осмотрев нагромождение трубок и проводов, из которых состоял этот сложный прибор, я понял: попасть внутрь этого кольца можно только одним путём, а именно – поднырнуть под блестящий тор в единственно свободном от коммуникаций месте.

Я нагнулся и пролез внутрь.

– Васька, тащи сюда ящик, я затяну, – пришлось перекрикивать шум установки, обращая на себя внимание.

Василий послушно приподнял и потащил в одиночку тяжеленный ящик с катушками и проводами.

Интересное место!

Я осторожно встал в центре гудящего кольца и выпрямился. По телу пробежал холодок и неприятная вибрация. Вдруг в моих ногах появилась какая-то непривычная лёгкость, словно я уменьшился в весе – невидимая сила легко поднимала меня!

Я попытался подпрыгнуть и подлетел сантиметров на шестьдесят!

Ничего себе!

– Васька, смотри! – я подпрыгнул ещё раз и почти достал высокий потолок лаборатории своей рукой.

Возникло невероятное ощущение лёгкости в теле, но оно как-то плохо слушалось, наверное, из-за изменившегося веса.

Василий, увидев это, бросил тяжёлый прибор и полез ко мне. Мы стали вместе с ним дурачиться, стараясь перепрыгнуть друг друга.

Витька, отвернувшись от нас, тыкал кнопки на компьютере.

Вдруг он поморщился и пробормотал:

– Ничего не понимаю. Что за возмущение идёт в контуре… – внезапно, повернувшись на наши с Васькой возгласы и увидев, как мы дурачимся в кольце, заорал. – Уходите оттуда как можно быстрее! Контур стал нестабилен! У вас слишком большая масса, вы…

Последние слова Виктора я до конца не расслышал. Вокруг нас с Васькой вдруг образовался какой-то светящийся круг, внутри которого струями переплетались пучки серебристого и сиреневого цвета, гул от установки перешёл в режущий ухо свист, а затем…

Яркая вспышка ослепила глаза, земля ушла из-под ног, и я почувствовал, что куда-то проваливаюсь…

Темнота в глазах разошлась, и теперь их заливал безумно яркий свет. В нос ударил насыщенный запах полевых трав, слух постепенно возвращался, и я услышал, как рядом громко застрекотали кузнечики. Резко встать не получилось, мышцы плохо слушались, и я завалился на землю.

Но зрение понемногу возвращалось, и вот сквозь стебли осоки мне удалось рассмотреть синее облачное небо. Я принялся усиленно шевелить извилинами мозга.

А мыслей сейчас было очень много…

Что так могло рвануть у Витьки? Куда делась крыша лаборатории?

В какую траву меня выбросило?

Да и вообще, жив ли я? Не оторвало ли мне руки-ноги?

Правую часть видимого неба занимала ветка раскидистой березы. Странно, не помню такую иву во дворе у Витьки. Где это я?