– Ха! Романтика! Скажешь тоже… – усмехнулся Вольдемар.

– Ну, а чего?! – не унимался я, – Ты ходишь куда больше моего! Наверняка есть история-другая…

– Не. У меня нету! – отмахнулся он.

– Эх… Жаль… – уже отчаявшись, томно и хмельно вздохнул я.

– Но я знаю тут одного… Вот у него историй… Его тут все благодаря одной такой истории и знают… – внезапно сказал Вольдемар, отхлебнув принесенного пива. И ведь не боятся же некоторые градус понижать.

– Серьезно?! Познакомишь?

– Не вопрос, только рома побольше придется купить!

– Проблема, что ли?! – усмехнулся я и заказал пару бутылок рома.

Мне уже было хорошо и весело, и я отлично понимал, что если выпью еще, то мало того, что завтра не выйду на службу, да еще и закончится это явным алкогольным отравлением со всеми вытекающими последствиями. Но историю мне услышать хотелось.

Вольдемар внезапно стал довольно серьезным и даже протрезвел. Он отвел меня в закуток, который был вроде привата со столиком и диванчиками. Там сидел, вернее даже уже почти лежал вусмерть пьяный полноватый и бородатый старик. Лицом он лежал на столе, а в вытянутой руке он держал пустой стакан. Запах перегара был такой, что захмелеть можно было от одного вздоха.

– Вот! Это Виктор Сергеевич Павлов, уважаемый мореход… капитан дальнего плавания. Виктор Сергеевич, я к вам… нового друга привел… – сказал довольно громко Вольдемар и едва заметно выпрямился по стойке смирно.

– Пошел ты в (нецензурное выражение), с такими друзьями!! – отозвался лежащий на столе старик Вольдемару, затем на мгновение поднял голову и положил обратно, – Чего тебе надо, юнга? – буркнул он, по всей видимости, мне.

– Говорят, легенду вы знаете об этих местах! А я своего рода – коллекционирую интересные истории! – чуть замявшись, ответил я.

Молчание. Затем капитан поднял руку со стаканом и стукнул ею о стол.

– Виктор Сергеевич… Не удобно!

– С абордажным ломом в (нецензурное выражение), ходить не удобно! – отозвался Виктор Сергеевич.

– Погоди, Володь! Я все понял! – ответил я, и открыв бутылку, налил в протянутую руку со стаканом.

Виктор Сергеевич мгновенно распрямился. Скажу честно, от неожиданности, я даже испугался, хотя видал разных пьянчуг, но этот оказался самым чудным.

По его лицу не было видно, что он пьян. Строгий взгляд, точные и жесткие движения. Налитый в стакан ром он выпил, даже не поморщившись.

В мыслях у меня пронеслось: «Может он терминатор?!»

Я хотел ему налить еще, но он рукой закрыл стакан, затем взглянул на Вольдемара, поднял палец и жестом подозвал его поближе. Было странно, даже немного чудно, видеть, как мужик, раза в два больше этого старика, под него буквально прогибается. Он ему что- то шепнул и Вольдемар спешно ушел. Повисла пауза. Старик сверлил меня взглядом, не мигая, минут пять или семь.

– Меня зовут… – хотел я нарушить молчание.

– Я разве спрашивал? – перебив меня, произнес старик, при том настолько четко, что я, как и прежде мой друг, интуитивно выпрямился по стойке смирно.

Старик достал из кармана несколько грецких орехов. Затем стал брать по одному в объятия указательного и большого пальцев ломать их. После вынимал ядра и неспешно ел, не отводя взгляда от меня. Несмотря на то, что у меня были не самые слабые руки, я так сделать не смог бы.

Признаться честно, старик действительно умел себя эффектно подать – тяжелый взгляд капитана, способный сломать любого, и строгие повадки внушали неподдельный трепет. Я давно таких не видел. Он некоторое время продолжал выдерживать паузу и молча смотрел на меня, словно рентген.

Вернулся Вольдемар и принес графин воды и блюдо с закусками. Виктор Сергеевич смахнул со стола шелуху от орехов, затем перевел взгляд на еду, закусил, выдохнул, и снова взглянул на меня, уже чуть более спокойным взглядом: