Это пришедшему Окуневу: с Рыбой Маргарита тоже успела вместе поработать до того, как пришла к нам.

– Остановилась я на чем? А, вода. Брызги летят в клуш, Ната изрекает: «Кули ты звездишь, гаденыш?» – и плывет на выход белой лебедью.

Паша с Гошей загоготали, оглаживая свои новенькие, на днях пошитые форменные жилетки. Оля, тоже в жилеточке (им и бейджи обещали новые, где выгравировано гордое «крупье», а не «стажер» возле имени) бросала испуганные взгляды на Бартош.

Марго, она же Верба, мне симпатична. Верба, кстати, не только от фамилии, еще и за тонкий стан ее так прозвали. Стройная, талию моими ручищами обхватить можно запросто. Рыженькая, глаза темно-зеленые. Непослушные жесткие кудри выбиваются из тугой косы.

Она остра на язык, но не брызжет ядом, как Майя Бореева. Легкая, звонкая, яркая – хорошая девочка. Вообще, Марго на пять лет меня старше, но по виду этого не скажешь. И у меня рука не поднимется, чтобы «просветить» Маргаритку истинным огнем. Не хочу испортить восприятие.

– Мораль в чем, детеныши? – обратилась к молодняку Вербицкая. – Следить за языком надо. Или все всё услышат. Стажерки после этого недолго проработали, слились по собственному желанию. А Наталья по сей день в бизнесе. Эй, ты чего на Арктику косишься?

– Ната… – захлопала ресницами Овца. – Наталья.

– На-та-ли-я, – не отрываясь от чтения, по слогам проговорила Бартош. – Для особо одаренных: это два разных имени.

– Там одна буква разницы, – пробормотала себе под нос Оля.

Услышали – точно под выданную Вербой мораль – все и всё.

– Ольга и Ольха – тоже одна буква разницы, – пожала плечами Арктика.

– У нас уже есть дева-ива, – Обуреева, конечно, не могла не встрять. – Отличный загар, Вербочка. Куда ездила?

– В Оле О на Б заменить и нормуль, – встрял Водяра.

Овца заалела ушами и спешно скрылась в женской раздевалке.

– На даче провела весь месяц, – ответила Бореевой Марго. – Помогала своим.

Дальше Майя зевала, мол, такая скукота, неужели на что получше не заработала. Верба отмахивалась, говоря, что в такое славное и солнечное лето нет смысла мотаться на юг, а купаться можно в Озерках.

Я ждал Джо и слушал краем уха пустую болтовню девчонок. Надеялся успеть его выловить до начала смены и перекинуться парой слов. Не сложилось: Женя прибыл минут за пять до выхода в зал. К тому моменту я уже задремывал под рассказы и сентенции «юным дарованиям игорного дела» – стажерам – от дарований уже не столь юных, зато куда более сведущих.

«А руки, руки вам тянули для рукопожатия все клиенты подряд?» – вопрошала Марго.

Она пропустила «вылет птенцов из гнезда» и теперь стремилась наверстать упущенное. Соприкасаться руками нам с игроками строжайше запрещено. Трюк с рукопожатием в ответ на приветствие «свеженького» крупье – старая добрая шутка. Традиция, можно сказать.

«А за столами стоя уже засыпали? Как лошади в стойле?» – с заботой в голосе продолжала расспросы Верба.

С непривычки перестроиться на ночной режим бодрствования тяжко. Сон стоя, когда тебя оставили «охранять» пустой стол – самый частый «косяк» начинающих дилеров.

Сам через это прошел, когда еще пытался совмещать ночную работу с дневными лекциями. Поймал однажды дружеский пинок под колено от пит-босса.

«А день, точнее, ночь сурка встречали? Это когда вы встаете на какой-нибудь стол в начале смены, здороваетесь. Под утро снова идете на тот же стол, там те же лица, желаете им удачной игры, идете домой. Выходите на вторую смену: тот же стол, те же самые лица. Утро второй смены – они все еще там. Третья смена…» – на этом Маргаритку прервала Ира, подошедшая с назначением по столам.