Ирине очень хотелось плакать, но слез не было, не было ничего, кроме этих воспоминаний, которые, как ей казалось, давали возможность хотя бы дышать. Она пыталась строить версии, но когда она возвращалась в реальность, где ее дочку украли, что-то щелкало в ее голове, и она опять представляла картинки из недалекого, но, кажущегося уже таким недостижимым, прошлого. Она слышала, как Настя прошла на кухню, остановившись у ее дверей. Потом все стихло. Ирина долго вслушивалась в звуки, доносящиеся из подъезда. Кто-то поднимался по лестнице, но до их этажа не дошли. Хлопнула дверь у Кузьминичны. Потом все стихло. Ей почему-то казалось, что если она уснет, с Дарьей случится что-то плохое. И женщина боролась со сном, гнала его от себя. Но все-таки она заснула.

Разбудила смска, пришедшая с незнакомого номера: «Мама, почему ты оставила меня дома одну, мне страшно». Женщина рванулась в свою квартиру. В коридоре привычно щелкнула выключателем, но света не было. Обезумевшая мать металась по темным комнатам с криком: «Доченька, ты где?». В ответ из спальни донесся детский плач. Толкнув закрытую дверь так, что та еле удержалась на петлях, Ирина в растерянности остановилась. Комната была пуста, окно распахнуто, а на подоконнике сидела Дашуткина игрушечная собачка и плакала голосом девочки. Женщина подскочила к окну, схватила игрушку, обняла ее и ступила на подоконник.

Кто-то тряс меня за плечи. Я не сразу поняла, кто это и что случилось. Надо мной склонилось испуганное лицо Таньки. Она что-то кричала про Ирину, тянула меня за руку. Когда поняла, что случилось, я выбежала из квартиры, даже забыв обуть тапочки.

Еле успевая за мной, бежала Татьяна. Лестничная площадка третьего этажа была забита людьми. Из квартиры Марьи Васильевны вышли люди в белых халатах. Они несли на носилках тело. Я вздохнула с облегчением. Вначале показалась голова. Все знают, что медики народ суеверный, они никогда не вынесут живого человека вперед ногами. А это значит, что Иришка жива.

Жизнь женщине спасли бельевые веревки. Те, кто строил наш дом, почему-то посчитали, что на восемьдесят квартир вполне достаточно тридцати балконов. В результате треть наших хозяек столкнулись с довольно серьезной проблемой сушки белья. В нашем дворе постоянно растянуты веревки, на которых сохнут такие предметы туалета, которые лучше скрыть. Из-за места во дворе постоянно возникают скандалы. Ну никак наши дамы не могут установить очередность своих банно-прачечных процедур.

Вспоминается даже великая война между тетей Тоней и Варварой Алексеевной. Прошлым летом, каждый день они соревновались, кто первая займет злополучные веревки. Каждая норовила встать пораньше, чтобы успеть развесить свое белье до прихода конкурентов. Не знаю, сколько порошка извели эти заклятые подружки в то лето, но стирали они ежедневно.

Сначала мы пытались шутить, пробираясь каждое утро среди мокрых простыней и застиранных рубашек. Потом их противодействие обрело более агрессивные методы. Как-то утром, весь дом был взбудоражен криками Варвары Алексеевны, сопровождавшимися ударами в дверь тети Тони. Варвара Алексеевна успела занять вожделенные веревки в четыре часа утра. Устав от ночной стирки, и рассудив, что на сегодня она одержала победу, старушка отправилась отдохнуть. Когда к десяти часам она спустилась, чтобы проверить белье, то была шокирована. На веревках болталось исподнее Антонины, а ее простыни бесследно исчезли. Побродив по двору в поисках украденного, она, наконец, нашла свои вещи, спрятанные за большую трубу, неизвестно кем брошенную за сараями. Ее простыни, подвергавшиеся каждодневной стирке, чьей-то безжалостной рукой были брошены в самую грязь. Сорвать белье Антонины ей не дали соседки, к десяти часам занявшие свою лавку во дворе. Обиженная Варвара Алексеевна бросилась в квартиру Антонины. Но последняя, явно не ожидавшая такого натиска, из-за закрытой двери кричала в ответ, что она не знает, кто спрятал белье за трубу. После этого случая Клавдия Александровна решила установить график пользования веревками. Хотя и тут наши активные бабушки находили повод для ссор – то их день выпадал на какой-нибудь праздник, и стирать они не собирались, то капризы природы подливали масла в огонь. Поэтому каждая из хозяек находила альтернативные места для просушки.