– Никогда не думала, что нам это когда-нибудь пригодится на самом деле.

– И я тоже, но теперь я очень рад, что мы тренировались.

– Ты поедешь к моему отцу?

– Нет, – усмехнулся Хэмфри. – Поеду работать на конюшне у Уолтера. – Он кивнул, увидев, как была поражена Илзбет. – Пару недель назад одна из женщин Мюррей прислала записку, что вокруг нас сгущаются тучи. Она была уверена, что нам грозит какая-то опасность. Тогда твой отец решил как следует приглядеться ко всем соседям. У меня есть родич, из Хэпбернов. Он-то и устроил меня на работу в конюшнях Уолтера. Я только успел заподозрить что-то неладное. Но никак не думал, что дело зайдет так далеко.

– И я тоже.

Хэмфри поцеловал ее в щеку:

– Поезжай. Солдаты простоят у наших ворот еще не один час. Постарайся удалиться от них как можно дальше.

Илзбет вскочила в седло и взглянула на кузена.

– Будь осторожен, Хэмфри. Ясно ведь, что Уолтеру все равно, кого использовать или убить, чтобы добиться того, чего он хочет.

– Я буду осторожен. Да и ты смотри. Сделай все, что можно, чтобы мерзавец получил по заслугам.

– В этом я тебе клянусь, Хэмфри.

Илзбет поскакала прочь, размышляя о предательстве Уолтера и собственном легковерии. Она не могла взять в толк, почему была столь слепа и не разглядела в нем зла! Мать часто говорила ей, что у нее дар видеть в людях самую суть. Очевидно, этот дар подвел ее самым плачевным образом. Мужчина, за которого она собиралась замуж, оказался предателем, убийцей и считал ее родных низким сбродом, ворами, которых нужно уничтожить. Как же она этого не видела?

Прискорбно, что ей так мало известно. Из того, что она подслушала, возникали скорее вопросы, чем ответы. Как, например, Уолтер, Дэвид и прочие их союзники планировали убить короля? Зачем вообще им это понадобилось? Ищут власти? Денег? Она не могла представить, что такого мог сделать король Уолтеру, чтобы тот возжелал его смерти.

Чем больше она размышляла, тем больше убеждалась, что совсем не знает Уолтера. Самым его большим грехом она считала некоторую склонность к самолюбованию. Да разве это такой уж большой грех? У него сильное и красивое тело, приятное лицо. Чудесные каре-зеленые глаза, густые светло-каштановые волосы. Этому мужчине было достаточно взглянуть в зеркало, чтобы убедиться в собственной неотразимости, и она говорила себе – чего же удивляться, если он немножко тщеславен? Но себялюбия явно недостаточно, чтобы затеять заговор против короля, не так ли? Неужели Уолтера обуяла дикая мысль самому сделаться королем?

Сумерки сгущались, и скоро наступила ночь. Только теперь Илзбет вдруг поняла, что единственное, из-за чего она не страдает, так это из-за разбитого сердца. Ее сердце болело за близких, она волновалась за них так сильно, что иногда просто начинала задыхаться. Но она не страдала оттого, что потеряла Уолтера; не страдала даже сейчас, когда чуть опомнилась после его предательства и уняла ярость из-за того, что он сделал ее семье.

– Я его не любила, – произнесла Илзбет, и пони повел ушами, будто прислушиваясь к ее словам. – В самом деле, столько всего случилось, а я даже не любила этого мерзавца! Иисусе, мои близкие бегут, спасая свои жизни, и все из-за чего? Из-за того, что глупая Илзбет, как последняя идиотка, попала под обаяние его прекрасных глаз!

Пони фыркнул.

– Да. Очень трогательно. Все, что я чувствую, так это сожаление, что пришлось расстаться с мечтой. Нет, не об этом лживом негодяе, а заветной мечтой о собственном доме и детях. – «Мне уже двадцать один год, думала Илзбет, – и мне ужасно хотелось иметь дом и собственную семью!»