Она заливается смехом, и я смеюсь тоже. На Дженайю невозможно долго сердиться.

Я вижу, что со стороны Бушвик-авеню к нам идет Шарлиз. Она как чувствует, что я на нее смотрю, ловит мой взгляд. Улыбается своей особой улыбкой: кивок головой, один уголок губ приподнят.

А я ей не стала писать, что приехали новые соседи: хотела, чтобы она увидела своими глазами.

– Зи-Денежка. Чего тут? – спрашивает Шарлиз и крепко, по-мужски пожимает мне руку. Шарлиз баскетболистка, поступила в университет Дьюк по спортивной стипендии. Она меня на год старше, и от нее, как и от Дженайи, я уже знаю точно, как выглядит процедура подачи заявлений в колледж. Впрочем, Шарлиз после учебы тоже собирается сюда вернуться.

Я расправляю плечи, хлопаю в ладоши, сидя делаю парочку танцевальных движений ногами, вожу руками – и Шарлиз сразу понимает, что к чему.

Она ахает, подталкивает Дженайю, чтобы втиснуться между нами, смотрит мне в лицо и, широко раскрыв глаза, спрашивает:

– Зи, что случилось? Дома или снаружи? Горяченькое или холодненькое? Давай, колись! Хоть чайку хлебну! – Она делает вид, что подносит к губам чашечку, и оттопыривает мизинец.

Мы с Дженайей покатываемся от хохота. Сплетни Шарлиз любит не меньше нашей мамы.

Я собираюсь поведать, что к нам переехали братья Дарси, но тут ставят другую музыку, и малышня несется к диджею разучивать новые танцевальные движения.

– Оп-па! Вот это дело! – выпевает Шарлиз, берет меня за руку и поднимает с крыльца, и тут я вижу, что из дома выходят Дарси. Я автоматически прекращаю танцевать и снова сажусь.

– Ты чего? – удивляется Дженайя, доедая мороженое.

– Ничего, – отвечаю я, слегка покачиваясь в такт музыке.

Но Дженайя слишком хорошо меня знает, поэтому встает и тоже все видит. И, разумеется, машет рукой.

– Сюда идут.

– Я пошла. – Я пытаюсь встать и уйти наверх, но Дженайя меня останавливает.

– Да ладно! Ты чего, Зури? Мы что, всю жизнь будем от них бегать?

– Всю жизнь? Да кто тебе сказал, что они тут останутся на всю нашу жизнь?

– Вы вообще о ком? – интересуется Шарлиз. Она танцует и мальчиков пока не заметила.

Дженайя хлопает ее по плечу и подбородком указывает на братьев Дарси.

– А. Ого! – говорит Шарлиз. – А они кто такие?

– Парни, которые переехали в тот дом, – объясняет Дженайя.

– Чего? Что, честно? – удивляется Шарлиз, улыбаясь и округляя глаза.

– Честно, – хором отвечаем мы с Дженайей.

– Блин. Красавцы-то какие.

Дженайя смотрит на меня с видом: ну, что я тебе говорила?

– Дженайя, у меня вообще-то глаза есть. Вижу, что красавцы. Только не про нашу честь, – откликаюсь я.

– Зури они не нравятся, потому что живут напротив, – докладывает Дженайя Шарлиз.

– Я тебя понимаю, Зи, – отвечает Шарлиз. – У вас в квартале ведь оно как? Считай, они тебе теперь кузены.

– Вот уж спасибо! – фыркаю я. – Не, погоди. В смысле тут все сложно. Какие они нам кузены? Ты на дом-то их посмотри.

– Ну ладно. Богатые кузены, – уточняет Шарлиз. – Однако не мои кузены. Представь нас, Зури.

– Нет! – Я едва не срываюсь на визг. – И ты туда же!

– Послушай, – вступает Дженайя, – если уж эти Дарси так привели в порядок свой дом, значит, они сюда очень, очень надолго. Имеет смысл с ними познакомиться.

– Най, но они-то и не пытаются с нами знакомиться. Да, дом они починили, а потом начнут чинить весь наш квартал. Мне кажется, им наш праздник вообще поперек горла.

– Правда? А вон посмотри. – Она указывает подбородком.

Эйнсли подключился к ребятишкам, которые танцуют вокруг диджея. И улыбается при этом от уха до уха.

Дженайя тоже начинает подтанцовывать.

– Там! Там! Там! Там! – подпевает она, то есть ведет себя совсем по-дурацки, как и Эйнсли.