– Какой это именно из десяти? – мрачно усмехнулся я. – Безобидный или грозящий смертью?

– Примерно посередине. – Дед подтянул поближе кружку с чаем. – Император не прогадает в любом случае. Если ты справишься, он получит Францию в союзники и наверняка закончит войну еще до зимы.

– А если нет?

– Тогда – получит повод обвинить тебя в неудаче и оттереть и от двора, и от общества старших родов, – ответил дед. – И это фактически будет означать если не конец твоей политической карьеры, то изрядную потерю репутации.

– Проигравшие неинтересны никому, – буркнул я.

– Именно так, Саша. Курочку Рябу холят и лелеют, лишь пока она производит золотые яйца. – Дед осторожно подул на чай. – Но стоит один раз снести обычное…

– Зарежут и отправят в суп?

– Не исключено. Впрочем, я бы на твоем месте не переживал на сей счет. Наверняка избежать возможных последствий можно только одним-единственным способом: отказаться от поездки. Но ты ведь не собираешься?..

– Нет, – вздохнул я. – Конечно же, не собираюсь.

– Тогда просто не забивай голову. – Дед небрежно шевельнул кистью. – По крайней мере, пока не встретишься лично с Жозефом.

– Пожалуй, ты прав.

От меня действительно ничего не зависело… почти ничего. Я едва ли мог бы избавиться от поручения Павла, не испытав на себе монарший гнев – со всеми вытекающими последствиями. А значит, оставалось только принять совет деда: выдохнуть и не накручивать себя раньше времени. Так или иначе, присутствовать на переговорах все равно придется.

И лучше уж привезти обратно в Петербург подписанный Жозефом союзный пакт, а не бесполезные оправдания.

– Ты прав, – повторил я, откладывая вилку в сторону. – Но мне все равно никак не понять, в чем подвох. Неужели Павел действительно готов рискнуть отношениями с Францией ради того, чтобы иметь возможность…

– Можешь не продолжать. Не стоит говорить дурного об августейшей особе – даже когда, как ты думаешь, тебя никто не слышит, – усмехнулся дед. – Однако не надо и переоценивать важность союза с Жозефом Бонапартом. Что бы Павел ни говорил о его необходимости – это всего лишь удачный и предпочтительный вариант, и все же никак не единственный.

– То есть?..

– В мире – даже в Европе – и без Франции найдется достаточно держав, которые пожелают пощипать округлые бока рейха. – Дед отхлебнул чай и поставил кружку. – Особенно когда немцы начнут проигрывать войну.

– Не могу в полной мере разделить твой оптимизм, – вздохнул я. – Хоть и догадываюсь, откуда у него растут ноги. Мне уже приходилось слышать, что армия рейха не способна долго воевать на чужой территории, про отсутствие единого командования, про разношерстность офицеров и…

– Но все так и есть! Германская империя – лоскутное одеяло, состоящее из пары десятков кусочков ткани разных цветов и размеров, и к тому же еще и сшитое тонкими нитками. Не единое государство, а скорее альянс, который возглавляет кайзер, выбранный советом старейших родов.

– Возглавлял, – поправил я. – Сейчас всем заправляет канцлер фон Каприви, а супруга и дочь покойного Вильгельма испарились неизвестно куда… Интересно, где они могут быть?

– Какая разница, – отмахнулся дед. – По законам рейха обе не имеют никаких прав на корону… да и вряд ли хоть кто-то в Вене сейчас заинтересован в сохранении династии Габсбургов. Подозреваю, что Каприви вообще не собирается в ближайшее время инициировать выборы нового кайзера. Вздумай он заняться этим сейчас – и все старые рода рейха тут же перегрызутся между собой… – Дед усмехнулся и покачал головой. – Впрочем, они и так перегрызутся, как только германское воинство потерпит хоть одно по-настоящему серьезное поражение.