Как-то так. Кто же знал, что всех словно корова языком слижет? Хорошо хоть машину научилась водить.

– Ладно! – Лика наконец-то приняла решение. – Ждем плюс пятнадцати и валим. Хуже не будет. Какая разница, где тебя поглотит туман? В доме или в дороге…

Долгожданные плюс пятнадцать наступили через четыре дня. Дождавшись рассвета, Лика быстро оделась, схватила давно приготовленный рюкзак, из которого торчала рыжая морда игрушечного кота и перекинула через плечо беретту.

«Пошла искать ответы на вопросы», – написав помадой на зеркале, она тихо вышла из квартиры.

На повороте в Новороссийск, машина вдруг забуксовала на месте.

– Что за хрень еще?! – выскочив, Лика долго рассматривала идеальную дорогу.

Но, тем не менее, логан отказывался двигаться дальше.

– Понятно, это бунт! Машины против людей! Банально и старо как мир. Уже раз сто было и в книгах и в фильмах! Придумали бы что-нибудь поновее! – и, обойдя машину, она внезапно уперлась в невидимую мягкую стену…

Стена поддавалась вперед только самую малость, а потом мягко отталкивала назад.

– Это как? – ошеломленно выдохнула Лика и еще минут десять забавлялась тем, что разбегаясь, пыталась пройти сквозь невидимый заслон.

Дорога к Новороссийску была закрыта.

Определенно ее направляли другой дорогой.

А вот только кто и для чего?

Теперь путь предстоял не из легких; горы, перевалы и серпантины.

Федеральная трасса пустовала. Все чаще и чаще встречались машины, одиноко притулившиеся у обочины, или же брошенные посреди дороги. Последнее очень напрягало; приходилось не ехать, а ползти, словно похоронный кортеж.

– Мы едем, едем, едем. В далекие края, – напевала Лика, настороженно оглядывая покинутую технику.

– Думаю, что остановки чреваты всякой фигней, – и покосилась на кота, что сидел на пассажирском сиденье и даже был пристегнут ремнем.

Все как положено, все по правилам. Как жаль, что соблюдение правил не смогут уберечь от непонятного, запредельного и не подающегося никакой логике.

– А как же естественные потребности организма? Я же не вытерплю!

Терпеть и не пришлось; на следующем повороте логан натужно взвыл и, дернувшись пару раз, замер.

– Кажись, приехали, – произнесла Лика, после безуспешных попыток завести машину. – Дальше пешком.

– Пока, друг, – погладив логан по капоту, она вздохнула. – Хоть недолго, но послужил, – и, поправив рюкзак, решительно направилась вперед.

Отскакивая от нависших над головой скал, шаги отдавались гулким эхом.

Увидев старое кладбище, расположенное на крутом спуске горы, Лика невольно прибавила ходу.

– Господи, еще не хватало мне, – прошептала она, машинально осенив себя крестом. – Я же его проезжала вроде?

– Господи, спаси мою душу грешную. Да и не такая она и грешная, если разобраться. Вот совсем не умею молиться. Никогда не молилась. Прости и за это. Прости и огороди меня, сама не знаю от чего. Как вообще можно хоронить на таком крутом склоне? – заметив развязавшийся шнурок, Лика остановилась и тут поняла; шаги, что принимались за эхо, продолжают звучать.

Быстро завязав шнурок, она словно краб, бочком, бочком переместилась за огромный куст, так удачно выросшим в выемке между скал, и прислушалась. Шаги раздавались, но непонятно с какой стороны. То ли кто-то шел следом, то ли навстречу.

Да и человек ли это? Воображение разом нарисовало толпу покойников, что выбравшись из могил, маршируют за ней дружным строем. Того и гляди строевую песню затянут.

– Кто там? – не выдержав выкрикнула Лика.

Шаги прекратились.

– Ты человек? – тут она поняла, что тупее вопроса в жизни еще не задавала.

– С утра вроде был человеком, – раздался хриплый мужской голос.