– Хорошего мало…

– Да ерунда! Зато ты куколка! И знаешь, тебе очень идет короткая стрижка. С чего ты вдруг подстриглась так?

– Так это уже отрасли. Я вообще под нулевку обрилась! Представляешь?

– Да иди ты! – расхохоталась Иринка. – Вот даешь! Я наоборот отращиваю, отращиваю, а она взяла и сбрила все к едрене-фене! А вот то, что ты по бокам волосы в рыжий цвет покрасила, это бомба! Эффектно так!

– Чего-о-о? – не поняла Лика. – Какой еще рыжий цвет?

– Смотри, от висков и назад у тебя будто высветлено. Не высвечивала волосы?

– Может я поседела за сегодняшний день? Левка меня видел без кепки. Поржал только над прической. Седина это или что?

– Тут свет такой, не поймешь. Пойдем в дом, а?

Лика специально зашла в дом с полотенцем на голове.

– Зеркало есть? – без предисловий обратилась она к хозяину.

– На улице.

– Почему не в доме? – удивилась Ира. – Нам срочно надо! А то на дворе уже смеркается.

– Вообще очень долгий вечер, вам не кажется? Так много успели сделать, а темнеть только сейчас начало. Странно… – отрешенно уронила Лика.

Хозяин дома хотел было что-то сказать, но перехватив Иркин взгляд, вышел во двор.

– Очень много загадок за один день, – подойдя к сестре, Левка приподнял ее подбородок. – Что случилось? Ты чем-то напугана?

Тут зашел Остин, неся под мышкой огромное зеркало в старинной оправе. Наверняка тяжеленое, но мужчина нес его так, словно это был большой лист бумаги.

– Вот, – прислонил он зеркало к земляной стене. – Только потом обратно унести надо. В доме нельзя оставлять.

– А причину потом поведаешь, – вздохнул Левка. – Ну, иди, смотри, – подтолкнул сестру. – Что ты там хотела увидеть?

Подойдя к зеркалу, Лика медленно сняла с головы полотенце.

– Что скажешь? – обернулась она к брату.

– Ты когда это сделала? Нет, смотрится прикольно, но когда успела?

– В том-то и дело, что ничего не делала! И это не седина. У кого какие идеи? Может где-то на подъеме в гору я вырубилась, и вы решили надо мной так пошутить, а?

– Не совсем понимаю, что случилось-то? – деликатно покашлял Глеб.

– У меня волосы по бокам стали рыжего цвета. Прямо как у английской королевы Елизаветы.

– Так ты не красилась? – наконец-то дошло до бывшего мужа.

– И глаза, – устало произнесла Лика. – Они посветлели. Это не мои глаза…

– Да что ты, в самом деле, – обняв сестру, Левка показал Остину, чтобы тот унес зеркало.

– У меня глаза цвета незрелого крыжовника, ты всегда так говорил, – всхлипнула сестра. – А теперь в них будто рыжины добавили.

– Крыжовник поспел, – решил пошутить брат. – А если честно, то не знаю, что и сказать…

Он ожидал слез, истерики, но сестра вдруг фыркнула.

– Зачетная шутка, – ткнув его в бок, рассмеялась она. – Короче, давайте спать, а? А все эти сказки-рассказки на завтра отложим. Согласны?

– Ложитесь, – кивнул Левка. – А мы в душ.

Выпроваживая мужчин, Иринка раздавала ценные указания, как экономно постирать белье самим, не привлекая к этому делу уставших дам.

– Ловко ты их, – растянувшись на тюфяке, заметила Лика.

– Нечего распускать, а то на шею сядут.

– Тут я с тобой согласна, – и переглянувшись, новоиспеченные подруги рассмеялись.

Лика не слышала, как вернулись мужчины. Не слышала, как заглядывал в комнату брат, зовя по-человечески попить чай за столом. Не слышала, как шикнула на него Ирина. Лика спала. Она давно не спала так крепко и давно не снились ей сны. А сегодня…

Сегодня она стояла посреди огромного поля, окруженного горами, и зеленая трава ластилась к ногам словно кошка. Ярко—синее небо было совсем близко, а белые облака, проплывая, цеплялись за верхушку самой высокой горы. Раскинув руки, Лика закружилась, напевая песню на незнакомом языке. Это была минута такого спокойствия и счастья…