Последнее время Таня как будто не искала ее общества, и Вере это было на руку.

– Понимаешь, тот мужчина, что приезжал тогда… – осторожно начала она, – он хочет жениться на мне…

– Ты его любишь?

– Кажется, да.

– А он тебя?

– Говорит, что любит.

– И что же? – Таня представила того мужчину. Перспектива оказаться с ним рядом показалась невозможной.

– Как что? – Вера растерялась. – Мы собираемся жить вместе, – тут она вспомнила, что именно хотела сказать Танечке, и быстро заговорила: – Мы собираемся жить у него. Но пока, к сожалению, без тебя… Он живет в… – она назвала город. – Но как только появится возможность…

– У него есть дети? – перебила Таня.

– Да. Взрослые уже.

Таня задумалась. Ведь именно этого она и хотела… Хотела, чтобы в жизни мамы появился мужчина и она стала счастливой. Танин взгляд приклеился к терриконам на горизонте. «Интересно, как они выглядят вблизи?»

Она стряхнула оцепенение и посмотрела на мать. Та напряженно ждала, что же дочь ответит.

– Не волнуйся, мамочка, все будет прекрасно… Конечно! – она обняла мать и поцеловала ее. – Знаешь, я рада.

Вера вздохнула с облегчением.

– Но как же моя школа?

– А что твоя школа?

– Ну, где я буду теперь учиться… Если ты уедешь? – спросила Таня и подумала: «Не может быть!»

– Там же и будешь. Пока вы останетесь с бабушкой в нашей квартире… Но это не навсегда, понимаешь? В конце концов мы будем жить все вместе…

– Все вместе?

– Ну да… – Вера старалась придать голосу уверенности.

Таня представила, как это будет. Нарисовала радостную картинку. И постаралась в нее поверить…

– Постой, я устала, – Таня соскочила с велика, когда они поравнялись с заколоченным домом в конце улицы. – Давай отдохнем, – она вопросительно взглянула на Сашу. Тот пожал плечами. День выдался хмурый и довольно прохладный. Саша знал, что она и по жаре может проехать куда дальше, но мало ли… Он опустил велосипед на землю и привалился к старой березе. Таня ходила вокруг, трогая траву, что-то говоря… Ему нравился ее голос. Частенько, не вникая в слова, он следовал за интонацией, и этого оказывалось вполне достаточно для понимания. Особенно когда она была в этом своем легком настроении. Он наслаждался им, и она знала это. Таня пристроилась напротив, замолчала и сорвала большой наполовину пожухлый лист хрена. Повертела в руках. Сорвала еще два, засмеялась, сложила их веером и стала обмахиваться. Получилось смешно. Она подобрала волосы вверх, воткнула и них два листа, важно кивала, и развесистые листья покачивались, словно страусовые перья. Они смеялись, потом Таня снова говорила что-то. Солнечное настроение так и плескалось в ней.

– Моя мама выходит замуж и уезжает, – вдруг уловил он посреди прочего.

– Что?

– Выходит замуж и уезжает.

– Как?

– Так.

– А ты?

– А я – нет.

Он внимательно посмотрел на нее. Она наслаждалась произведенным эффектом:

– Вот. А ты не слушал.

Он не ответил, решив, что это розыгрыш. Однако пауза затянулась. Таня вздохнула и сказала:

– Правда.

– И что? – он подождал, не скажет ли она еще чего.

Но Таня иссякла.

– Чего тебе еще?

– Ничего… Просто ты говоришь об этом как-то…

– Как?

– Между прочим.

– А как надо?

Он смутился и промолчал.

– Я не знаю, – Таня запнулась и замолчала.

Ни за что на свете не рассказала бы она ни ему, ни кому другому, как долго мечтала об этом. И вот теперь, кажется, все вроде бы начало сбываться… И она полна радужных надежд. Но тот мужчина… С ним было что-то не так. В своих мечтах об идеальной жизни она напрочь упустила, какой именно мужчина должен оказаться рядом с ее матерью. Ее это не касалось. Он должен был их любить… Здесь реальность давала осечку, и Таня гнала эти мысли. Все наладится. А как же еще?