Он подвигал затянутыми ремнями ногами.

– Нам нужно будет сделать несколько анализов, прежде чем мы вас отпустим, доктор, – сказал Фосси. – Я сейчас приглашу дежурного психиатра. Если только вы не хотите сначала немного отдохнуть.

– Нет, спасибо, – ответил пациент и, подняв руку, потер сзади шею. – «Сейчас» меня вполне устроит. Как-нибудь, когда мы все вернемся домой, на восток, вы должны прийти к нам на обед и познакомиться с Амико.

Его рука потянулась к щеке, поползла вверх.

Стоя около носилок, Фосси делал записи в карточке и неожиданно услышал резкий вдох, затем словно скрежет спички по коробку. Он повернулся и увидел, что Барт сдирает марлевую повязку со своего виска.

– Видимо, вы поранили голову во время аварии, – сказал врач и резко захлопнул папку. – Мы вам сейчас сделаем новую повязку.

– Бедный Альфа, – пробормотал Барт, который не сводил глаз с окровавленного бинта.

– Что вы сказали? – спросил Фосси и шагнул вперед, чтобы взглянуть на рану.

Франклин Барт неожиданно подскочил вверх и ударил головой в подбородок врача, а потом повалился на носилки. Передние зубы Фосси вонзились в язык, когда он отскочил назад, рот наполнился теплой жидкостью.

– Бедный Альфа! – кричал ученый, пытаясь сорвать ремни на щиколотках. – БЕДНЫЙ АЛЬФА!

Фосси упал, отполз на безопасное расстояние и принялся звать на помощь Уилла, но его слабые стоны захлестнула волна громких воплей. Хартанг ворвался в палату, когда Барт снова сильно дернулся и повалился вместе с носилками на пол. Он размахивал руками, щелкал зубами, пытался высвободиться из ремней.

Все происходило стремительно, но врач начал немного успокаиваться. Он видел, как Уилл и санитар сражаются с пациентом, пытаясь поправить носилки. Человек рвал зубами собственные запястья, дергая головой, словно собака, которая схватила кролика, и неожиданно на очки санитара, точно табачная слюна, брызнула кровь. Они прижали руки Барта к носилкам, с силой фиксируя извивающееся тело и стараясь застегнуть толстые ремни. Одновременно Уилл дотянулся до кнопки сигнала тревоги. Но крики продолжались, Фосси знал, что так и будет.

Снова застряв на светофоре, Ги Карсон посмотрел на часы на приборной доске. Он опоздал на работу, во второй раз за неделю. Впереди, через Эдисон, Нью-Джерси, тянулась федеральная автомагистраль номер один, похожая на страшный сон. Загорелся зеленый свет, но, когда Карсон подъехал к перекрестку, снова включился красный.

– Вот черт! – выругался Карсон и хлопнул ладонью по приборной доске.

Он наблюдал за тем, как дождь стекает по ветровому стеклу, и слушал тихое шуршание «дворников». Перед ним горели бесконечные огни стоп-сигналов, которые указывали на то, что движение опять застопорилось. Он знал, что никогда не сможет привыкнуть к жутким пробкам и к бесконечному дождю.

Мучительно медленно поднимаясь на холм, Карсон видел всего в полумиле впереди ослепительно-белый фасад комплекса «Джин-Дайн», который базировался в Эдисоне; шедевр постмодернизма, возвышающийся над зелеными лужайками и искусственными прудами. Где-то там затаился Фред Пек.

Карсон включил радио, и машину наполнил пульсирующий грохот «Gangsta Muthas». Он принялся крутить ручку настройки, и сквозь помехи проник голос Майкла Джексона. Карсон с отвращением выключил приемник. Некоторые вещи даже хуже, чем мысли о Пеке. Почему в этой дыре нет приличной станции, которая передавала бы песни в стиле кантри?

Когда он вошел, в лаборатории кипела жизнь, Пека нигде не было видно. Карсон натянул халат на худое тело и сел за свой терминал, зная, что время прихода автоматически будет отправлено в его личный файл. Если случилось чудо и руководитель заболел, он все узнает, когда вернется. Если, конечно, не умрет. Да, об этом стоит подумать. Он выглядит так, словно у него вот-вот случится сердечный приступ.