Фосси снова кивнул. Пи-си-пи в газообразном виде. «Ангельская пыль», которую можно вдыхать, точно веселящий газ. Необычное использование денег, выделяемых на научные исследования.

Барт наблюдал за глазами Фосси, потом слегка улыбнулся или поморщился. Фосси понял, что не знает, как трактовать его реакцию.

– Мы сравнивали частоту дыхания с уровнем капиллярной абсорбции. Короче говоря, я возвращался назад. Я устал, и у меня было рассеянное внимание. Я съехал с дороги в каменистый овраг сразу за Лас-Лунас. Ничего серьезного. Если не считать того, что у меня отказали тормоза.

Фосси фыркнул. Да, такое возможно. Он знал, что может сделать с нормальным человеком даже самая простая «ангельская пыль». В солидных дозах она вызывает агрессивное, безумное поведение. Он видел это лично. Вот и объяснение красным глазам.

В палате воцарилась тишина. Врач обратил внимание, что зрачки у Барта не увеличенные, нормального цвета. Небольшая тахикардия, но Фосси не сомневался, что, если бы его привязали к носилкам в специальном помещении, обитом мягким материалом, его сердце тоже билось бы быстрее обычного. Он не видел никаких признаков психоза, мании или чего-то в этом роде.

– Я не очень хорошо помню, что было потом, – сказал Барт, и впервые на его лице появилось страдальческое выражение. – Разумеется, у меня не было никаких документов, кроме водительских прав. Амико, моя жена, сейчас в Венеции с сестрой. Больше у меня никого нет. Меня накачали лекарствами. Боюсь, я не слишком внятно излагал свои мысли.

Фосси его слова нисколько не удивили. Неизвестный, попавший в автомобильную аварию, под действием наркотиков, возможно, буйный, твердит, что он известный ученый, занимающийся молекулярной биологией. В каком приемном покое, вечно переполненном пациентами, такому поверят? Легче диагностировать психическое расстройство. Фосси поджал губы и покачал головой. Кретины.

– Благодарение богу, я встретил вас, Ллойд, – сказал Барт. – Вы даже представить себе не можете, какой это был кошмар. Кстати, а где я?

– «Фезервуд-парк», доктор Барт, – ответил он.

– Так я и подумал, – кивнув, проговорил ученый. – Я уверен, вы разберетесь с тем, что произошло. Можете позвонить в «Джин-Дайн», если хотите, прямо сейчас. Я опоздал, и они, вне всякого сомнения, волнуются.

– Обещаю, доктор Барт, мы так и сделаем, – заверил его Фосси.

– Спасибо, Ллойд, – ответил Барт и слегка поморщился. Теперь Фосси в этом был уверен.

– Что-то не так? – тут же спросил он.

– Мои плечи, – сказал Барт. – Ничего страшного, просто немного болят оттого, что они прижаты к носилкам.

Фосси колебался всего одно короткое мгновение. Действие пи-си-пи, а также халдола в основном уже прекратилось. Но главное, что Барт смотрел на него совершенно спокойными глазами. В них не было внутренней нервозности, которая появляется, когда пациент только притворяется нормальным.

– Давайте я сниму ремни на груди, и вы сможете сесть, – сказал он.

Барт с облегчением улыбнулся.

– Огромное спасибо. Надеюсь, вы понимаете, я не хотел вас об этом просить. Я же знаю правила.

– Простите, что не сделал этого сразу, доктор Барт, – ответил Фосси, затем наклонился над ремнями и дернул застежку.

Он разберется с этой комедией, сделав несколько телефонных звонков. А затем скажет пару ласковых слов врачу «скорой» из Центрального госпиталя Альбукерке. Ремень был затянут очень туго, и он собрался позвать на помощь Уилла, но потом решил, что справится сам. Уилл всегда и во всем придерживался инструкций.

– Так намного лучше, – заявил Барт, осторожно сел и обхватил себя руками, а затем принялся шевелить плечами, чтобы размять мышцы. – Вы даже не представляете, что такое неподвижно лежать в течение нескольких часов. Мне уже пришлось это испытать, я лежал десять часов после ангиопластики. Настоящий ад.