– Василий Гонщикович, форсажно тороплюсь хвалебно оценить Вашу новую… так сказать… пассию. Выбор пал на прекрасно ослепительную, впрочем, как и Вы, фею. Спешу надеяться, что сея очаровательная особа сумеет укротить Ваши неудержимые скоростные устремления и подавить…

– Так, Демосфен, прекращай словоблуд!

– Что ж, поклонно прошу меня простить. Теперь я понял всё, быть может, но истина всего дороже!

– Давай-давай, валяй! – Василию надоело слушать эти оды. Лёгким кулачным ударом он отослал славного потомка греческих ораторов восвояси, и присел, наконец, с Ангелиной за приготовленный столик. Важно заметить, что столик с табличкой «Стол заказан» в этом заведении всегда был готов для Васи Гонщика. Такой уж это был человек.

– С тобой страшно иметь дело, Васенька! – Ангелина была серьезно обескуражена всем происходящим.

– Принцесса, прекращай. Это бывшая. Пусть немного поревнует.

– Бывшая кто?

– Не цепляйся к словам.

– Да я не цепляюсь. Ценю твоё глубоко уважительное отношение к женщинам.

Василия рассмешила эта ранняя ревность. Вместе с тем Ангелина начинала нравиться ему всё больше.

– Кстати, о женщинах, – Василий продолжал улыбаться. – Ты – очень красивая девушка. Классный прикид. Такая себе модерная классика. И, вообще, нравишься ты мне.

Ангелина растерялась под этим гранитным взглядом. Но, немного овладев собой, сказала:

– Ты со всеми девушками такой откровенный?

– Нет! Только с тобой!

Ну что тут поделаешь! Ангелина растерялась ещё больше. Надо было менять тему. Поднимать в ночном клубе вопросы медицины… сами понимаете.

– Слушай, Вася, тут, кроме «кислоты», что-то крутят?

– А что тебе нравится? – Василий настолько уверенно задал этот вопрос, что Ангелине показалось: пожелай она послушать «Shape of my heart», он приведёт сюда самого Стинга.

– А ты можешь исполнить любое желание?

– Естественно.

– Так ты маг, или волшебник?

– И то, и другое, – каждое слово Васи дышало такой силой, что Ангелина начала серьезно опасаться полной утраты самоконтроля. – Так что тебе нравится?

– Зарубежные хиты.

– Конкретней?

– А ты здесь всё решаешь?

– Конкретней!

– Ну… «Un break my heart» Tony Braxton.

– Замётано, – обаятельно улыбаясь, Вася направился к ди-джею.

Не прошло и двух минут, как музыка прекратилась, и в этой внезапной тишине прозвучало:

– А сейчас для принцессы с голубыми глазами звучит её любимая композиция.

По залу начала разливаться лёгкая мелодия незабвенного прошлого. После жёстких дискотечных ритмов Ангелина мягко окунулась в тишину любимой музыки.

Вася незаметно подошёл лишь с последними аккордами. На столике перед Ангелиной показался огромный букет жёлтых роз.

– С-с-спасибо огромное! – глаза Ангелины округлились от неожиданности. – Вася, правда… так приятно. Только, говорят, жёлтые цветы…

– Да перестань. Измена, разлука и прочее. Наоборот, жёлтый цвет – это символ свободы, энергии, радости, как бы начало чего-то нового. Вот и у нас с тобой всё начинается по-новому.

– Гонщик, можно тебя? – к Василию подошёл какой-то парень.

– Я занят!

– Понял, – незнакомец одарил Ангелину любопытным взглядом. – Буквально 3 минуты.

– Извини, принцесса, я сейчас, – Василий поспешил к выходу.

– Ну что там? – спросил Вася незнакомца, когда они вышли на улицу.

– Машину хочу брать. Посоветоваться надо.

– Валяй!

– AUDI S7. Что скажешь?

– Фух… ты хватил, однако. А, может, Ferrari California, чё мелочиться?

– Не-е! – улыбнулся собеседник. – Ferrari не потяну.

– А ты знаешь, сколько седьмая стоит?

– Порядка семидесяти…

– Восьмидесяти.

– Ничё, разберёмся.

– Так ты, значит, банк ограбил?

– Вроде того.

– Ну, смотри. Седьмая, конечно, шикарная машинка, но лучше брать шестую. S7-ая на поворотах резче звучит, а у шестой при этом сохраняется её известный бархатистый звук, скрывающий скорость и динамику. Разгоняешься до 250 км, а скоростные ощущения остаются на 70 км. 420 лошадей, 8-ми цилиндровый двигатель, пневматическая подвеска, акустика вообще отпадная – в салоне звуки слышишь лучше, чем на улице. Но, вот, где ты будешь колесить на ней? Машина-то скоростная, а мы не в Германии?!