Кокурин в ответ отметил, что, когда США отказались от соглашения, оно было аннулировано. Что касается Советов, то они вернулись к исходной точке, и США должны были ответить на оставшиеся вопросы Советов, прежде чем КаргоСкан можно было объявить работоспособным. Перед завершением встречи первого дня Коннелл повторил свою первую мысль – США собирались настаивать на том, чтобы сделать снимок следующей ракеты, которая покинет завод, и, если советская сторона откажется, то у американской стороны не будет выбора, кроме как заявить о двусмысленности и начать соответствующие таким случаям процедуры.

В течение следующих трех дней Сэм Израэлит и Джон Сарториус провели серию, казалось бы, бесконечных встреч со своими советскими коллегами, чтобы решить оставшиеся вопросы. 16 февраля обе стороны провели повторную показательную инспекцию. 2 февраля 6-осный железнодорожный вагон, перевозивший пустой контейнер, который хотя и был меньше того, что использовался для ракеты SS-25, позволил использовать систему КаргоСкан в максимально реалистичных условиях. Одной из главных проблем, с которыми столкнулись Сэм и Джон, был тот факт, что, хотя договор РСМД и МОС не имели обратной силы, они имели дело с законами физики. Простое изменение языка МОС не могло решить проблемы, связанные с радиацией, энергией и соотношением времени и расстояния.

Сэм Израэлит получил разрешение обратиться к инженерам компании Varian, которая производила цифровые детекторы, используемые в системе визуализации КаргоСкана, чтобы решить проблему размеров сканирования и требований к мощности. После консультаций Сэм и Джон подготовили подробные схемы, чтобы научно обосновать позицию США. Несмотря на титанические усилия всех участников, к тому времени, когда полковник Коннелл должен был покинуть Воткинск вечером 19 февраля, стороны так и не смогли преодолеть разногласий в критических точках.

Заключительная встреча между американской и советской сторонами перед отъездом Коннелла оказалась бесполезной. В то время как Анатолий Томилов призвал к дополнительным техническим встречам для решения оставшихся нерешенных вопросов, Коннелл был очень прямолинеен в отношении позиций США: «КаргоСкан готов. США будут настаивать на том, чтобы иметь возможность проверить следующую ракету, покидающую завод, – сказал он. – Если Советы откажутся, это будет очень двусмысленно».

Признавая неизбежность такого исхода, Коннелл попросил Советы начать работу с инспекторами над конкретной формулировкой, которая должна быть включена в любой отчет об инспекции, содержащей неопределенность, связанную с КаргоСканом, чтобы уменьшить влияние «напряженного момента для обеих сторон». «Мы должны разрешить наши разногласия без эмоций», – заключил он.

Коннелл и его группа в тот же вечер уехали в Москву, взяв с собой Джона Сарториуса. Одно из последних указаний, данных Коннелом Рою Питерсону, состояло в том, чтобы начать разработку шаблонной формулировки, которая будет использоваться в случае, если в итоге появится неопределенность.

В последующие дни Сэм Израэлит делал все возможное, чтобы найти решение технических проблем, поднятых Советами. 27 февраля Анатолий Томилов представил окончательный список советских претензий. На следующий день 28 февраля Сэм Израэлит совершил то, что можно было назвать «tour de force»[17], отвечая на каждый вопрос Советов с большой точностью и техническими подробностями. Даже Анатолий Томилов был впечатлен, согласившись с тем, что многие решения, предложенные Сэмом, являются приемлемыми для Советов.

Но затем встреча приобрела несколько зловещий характер. Томилов повернулся к Рою Питерсону и прямо спросил его: «Считает ли американская сторона КаргоСкан работоспособным?» Питерсон ответил утвердительно.