К ее подъезду подъехал шикарный джип. Остановился как раз под фонарем.

Игорь сначала даже внимания не обратил, вернее, обратил, но не на пассажиров, а на саму машину. Блестящий лаком аппарат этого года и никак не старше… Левицкий отлично разбирался в автомобилях, ведь не один год проработал продавцом в автосалоне, точнее, за последние годы успел потрудиться в трех.

Даже не посмотрел на водителя, когда тот побежал открывать дверь пассажирке. И вдруг внутри всё оборвалось. Наружу показалась…

«Слада? Что за кекс ее привез?! – Игорь оценил габариты водителя. Шкаф метра в два как в ширину, так и в длину. – Хрен с ним, с хахалем, но там же тачила лямов на десять, не меньше!»

Всё, что оставалось Левицкому, – тихонько скрежетать зубами.

Джип уехал, но в тот вечер Игорь к Сладе заявиться так и не решился.

Хватов прошел в квартиру бывшей супруги, с силой сжимая кулаки.

– Твоя горилла останется снаружи? – поинтересовалась Ксенья ехидным тоном.

Ей отвечать Данил не стал, обернулся к телохранителю и попросил:

– Костя, останься за дверью.

Тот кивнул.

Хватов так же молча запер квартиру, прошел в гостиную, устроился на диване. Старался на бывшую не смотреть вообще. Ведь когда она попадала в его поле зрения, единственное, чего ему хотелось, – это взять ее за шкирку, оттащить в ванную и как следует умыть. Стереть с лица этот кричащий макияж, а заодно поработать электрической бритвой. Лучше побрить наголо, чем позволить носить на голове такое… Ее короткие завитки волос были выкрашены в три цвета – бледно-розовый, рыжий, зеленый. В радуге меньше яркости, чем в ее волосах. Клоунесса!

Оно, может быть, и забавно, если девчонке шестнадцать, но Ксенья – его ровесница, ей тридцать пять. Если добавить к этому джинсовые шорты мальчишечьего покроя и оранжевую футболку с надписью: «Женщина всегда права! Если женщина не права, смотри пункт первый!», получится полная картина.

Данил не знал, зачем Ксенья так себя уродовала. Когда-то давно это была красивейшая стройная брюнетка с длинными вьющимися волосами. Аккуратный макияж, ладная фигура, приличная одежда. Стройность – пожалуй, единственное, что осталось от нее прежней.

Как же он любил ее когда-то…

Теперь даже рядом находиться – проблема. Аромат ее чересчур сладких духов забивал ноздри, лез в поры, пропитывал его деловой костюм.

– Ну и чего ты расселся? – наконец взъярилась она, уперла руки в боки. – Надо что-то делать! Антон сам не вернется, я же переслала тебе его записку…

Данил ненавидел ее новую внешность, запах, манеру речи. Но всё это ни в какое сравнение не шло с тем, как он ненавидел ее саму.

– Садись и молчи, – процедил он сквозь зубы и показательно уставился на циферблат часов, висевших на стене.

– Да пошел ты, Хватов! – фыркнула она и выскочила на кухню, не забыв громко хлопнуть дверью.

О, он бы пошел… С превеликим удовольствием ушел бы отсюда навсегда.

Говорят, семья бывшей не бывает. Но не в случае Хватова.

Если он что и ненавидел больше, чем поездки к бывшей жене, так это разве что визит налоговой с проверкой. Хотя даже с налоговой можно договориться, предоставить соответствующие документы, дать на лапу в конце концов… С Ксеньей такой номер не проходил.

С тех пор как развелись, у них ни одной встречи мирно не прошло.

Ксенья раздражала Данила даже самим фактом своего существования. Подлая тварь – иначе он ее про себя и не называл.

Когда-то он был наивным женатым придурком. Думал, у него надежный тыл, его ждут дома, ему верны, его любят. Зря думал. Ксенья не любила, не ждала и верность ему не хранила. Пять лет назад до Хватова дошли вести о ее супружеской «верности».