Голубое среди чёрных: о той самой Ангелина Рысбай

© Ангелина Рысбай, 2018

ISBN 978-5-4493-1880-0

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Голубые глаза

– Тебе конец. Молись, чтобы «неожиданная смерть» не пришла за тобой! – кричит знакомый озлобленный голос соседа.

– Ты полный негодяй, Уилберг. И как только я позволила тебе выйти за себя замуж! Говорили мне, что ты превратишь мою жизнь в ад. Но я была молодой и безумно влюблённой, – разочарованно отвечает соседка мисс Ролд средних лет, на вспыльчивость своего мужа.

Опять они разорались, сколько можно. Ладно бы вечером или днём – сейчас раннее утро. Спасибо, что разбудили меня; я так и не узнаю, чем закончится мой сон на самом интересном месте.

Я больше не смогу заново уснуть, придётся встать. Какое сегодня число? Точно знаю, что конец августа, а значит скоро школа. Как всегда циклично по кругу будут издевательства вперемешку с насмешками в мой адрес из-за бедности, из-за того, что моё мировоззрение немного отличается. Мой мозг совсем не понимает, как тряпка, сшитая с другой такой же тряпкой может, приносит популярность? Это ведь всего лишь одежда. Мои ровесницы могут целый день болтать о Dolce&Gabbana, Gucci и всё в этом роде.

Не слишком ли подростки зациклены на внешней оболочке? Какую книгу они сейчас читают? Сомнение безгранично меня одолевает на этот счёт. По-моему последнее, что было в их прочтении так это, какая пара с кем встречается или кто с кем расстался.

Во мне нет зависти к ним, лишь одно недопонимание и разногласие к таким людям. В отличие от них я не собираюсь насмехаться над всеми ними, для меня – это бесчеловечно, для них – норма.

Ладно, признаюсь, может во мне и есть зависть. Ведь они не думают, как сэкономить, чтобы хватило на обед и как это брать одежду в организациях помощи; у них есть полная семья, а у меня всего один отец.

Мои попытки расспросить у моего папы Сэма о маме были всегда тщетны, вот я и перестала это делать. Ведь в этом нет никого смысла.

Три года назад, соседка Хелси Ролд, которая чаще всего является главным инициатором дискуссий с мужем Шеном, рассказала мне о моей родной матери. Мне было 12 лет, Хелси попросила помочь посадить растения в доме, меня побрало любопытства об уходе за флорой, в итоге не смогла ей отказать.

Я жаловалась на то, что отец не рассказывает ничего о матери. У меня есть права знать, даже если она меня бросила или умерла, информация должна исходить от родного человека. Сэм всегда, сколько я себя помню, был очень упрямым человеком, это качество характера передалось мне по наследство, и тёмные, как ночь волосы. Мисс Ролд внимательно слушала и неожиданно произнесла:

– Я знаю, что случилось с твоей матерью. Могу сказать тебе, Ева, но только если пообещаешь ничего не рассказывать отцу. За это он закопает меня, – потусторонним голосом произнесла соседка.

Стояла, как статуя в парке, около минуты. Сейчас мы узнаем правду…

– Обещаю, что ничего не скажу ему. – Правую руку положила с левой стороны, там, где располагается сердце. Вдохнула-выдохнула. – Я готова, мисс Ролд!

– Ты уверенна?

– Да, я справлюсь.

– Твою мать звали Эллин Хелз. Средний рост, стройность, светло-каштановые волосы. Посмотри на свои глаза. – Хелси протянула мне маленькое карманное зеркальце, которое по виду лет 15 не меньше.

Скрывая отвращения от пыли, посмотрела на свои очи. Обычные голубые глаза, ничего интересного. Они не помещают в себя несколько цветов, ка у папы. Зачем меня попросили посмотреть на них, причём здесь они? Я хочу узнать о маме, а не играть в смотрелки с зеркалом.

– Видишь? – возвращает меня соседка от своих размышлений.

– Вижу что? – немного перехожу на высокомерный голос, совершенно случайно.

– Твои глаза… они небесно-голубого цвета.

Знаю об этом, и что с этого?

– У тебя глаза… глаза… – никак не может продолжить предложение. – … твоей мамы.

В руках у меня падает зеркало и разбивается вдребезги. Я думала, что мой цвет глаз передался по генам от дедушки. Только у него темнее оттенок, нежели мой собственный.

М-да, это единственное, что осталось от матери. Дальше, хуже?

– Простите, мисс Ролд, за зеркало.

– Пойду, уберу осколки.

Помогаю убрать зеркало или то, что от него осталось. Неожиданно соседка уходит в кухню для чего-то. Я остаюсь сидеть в кресле. Дому, как будто лет 50, интерьер старомодный. Несмотря на это, мне нравится. Уютно, словно в гостях у бабушки.

После пятиминутного разглядывания то туда-то суда, Хелси возвращается с подносом еды. На нём: две кружки с чаем, бутерброд с сыром и колбасой, с маслом, вареньем, дольки яблока.

Удивительно добрая женщина.

– Евочка, вот поешь. Ты, наверное, проголодалась, – нежно прощебетала она.

– Спасибо большое! – улыбаюсь я в ответ.

Я принялась к еде. Кто бы знал, что такая простая еда, может быть такой вкусной!

– Твоя мать Эллин любила твоего отца, так же как и твой папа. Многие пророчили любви этой паре, некоторые разлуку через время. Это ведь люди, они вечно что-то говорят. Думают, будто их мнение важно. Но мы сами должны думать своей головой.

Что-то она отвлеклась, но мне нравится, когда она говорит такие мудрые и правильные вещи.

– Через несколько месяцев появилась ты, Ева, – соседка нежно мне улыбнулась, как озаряются теплом родные люди. – Сэм всегда отличался простотой. Он мечтал о тихой, спокойной жизни. Эллин же хотела в точности наоборот: богатую пафосную жизнь. И тут же возник конфликт между ними. Через время она ушла от Сэма к более состоятельному мужчине. Никто в этом городе её больше не видел.

У меня отвисла челюсть. Как так можно было поступить с самым прекрасным, добрым человеком на свете? Она жестокая. Вот какая она. Ну, и хорошо. Катись, как колобок, да подольше от отца и меня. Надеюсь, мы с ней никогда не встретимся в жизни.

Грустные воспоминая по некоторым мотивам остаются в нашей памяти. Это одна из тех историй, которую хочется забыть, но тем больше ты этого желаешь, тем сложнее от неё избавиться.

Моего папу зовут Сэм Резент. Схожесть с отцом заключается в тёмных волосах и в сильном упрямстве.

Сэм пашет как лошадь на работе, чтобы мы ели-ели доводили концы с концами. Нам хватает на аренду, но нет финансов на развлечения. Я благодарна папе за его старания, мне хочется помочь нам. Поэтому я жду своего 16-летия, которое наступит через шесть месяцев и смогу подрабатывать, помогая нашей маленькой семье, состоящей из меня и отца, и, конечно, потратить деньги на себя.

Мои соседи по соседству Уилберг и Хелси Ролд женаты довольно долго, и выносят друг друга нервы.

Мои отношения с Хелси довольно тёплые, как у тёти к племяннице. «Тётя Хелси», так ласково я называю её. С самого детства она меня опекала, брала на выставки, театры. У них с мужем нет детей, я не спрашивала об откровенной теме, потому что я считаю, что это не моё дело.

Уилберг ворчливый и неприветливый. Он так и никогда со мной не поздоровался за всю мою жизнь.

Они так и продолжали ругаться сегодняшним утром.

Неделя и начнётся школа. Пора к неё готовиться. Над моей одеждой снова будут смеяться?

Бедная яркость

Полчаса занимают гигиенические утренние процедуры.

Что же поесть? Посмотрим, что в ржавом холодильнике: хлеб, джем, масло, три яйца, помидор. Как-то маловато, я уверенна у моих ровесников еды завалом. Но как говорится: «Хотя бы так». Делаю тост с маслом и готовлю чай.

По телевизору идут какие-то новости о ночном грабеже в ювелирном магазине, о погоде. Записка…

Ева!

Здесь талон на организацию помощи. Выбери что-нибудь к школе

Буду вечером.

Сэм.

Надеваю футболку и брюки горчичного цвета, чёрные балетки, распускаю волосы. На мне нет ни грамма макияжа, я не понимаю, зачем вообще краситься. Тратить так много денег на маску в красках. Если есть лишние деньги, может, лучше отдать на благотворительность?

Беру велосипед синего цвета. Папа подарил его мне, когда мне было 11. Он копил несколько месяцев для этого подарка, этот презент один из самых ценных в моей жизни. Правда, я немного выросла из него, но мне он импонирует.

Мне понадобится около часа, чтобы добраться. Пересекаю зелёный парк оснащённый аркой над водой, вот я уже почти близко. Ещё 20 минут, и буду на месте. Старый городской суд и памятник мужчине, стоящий посередине фонтана, видимо боксёр. Да, Сент – Луис – один из красивых городов, но явно из скучных.

– Эй, уродина! Что ты надела? – какой-то голос звучит поблизости.

О нет, это Абелия Жюльен. Главная задира, которая обожает придираться к моему внешнему виду.

– Ха, твои волосы снова топором порезали? – второй надменный голос окрикивает меня, взмахивая волосами карамельного блонда, явно доказывая своё превосходства.

Её лучшая подруга – Габриэли Руссель. Всегда всё повторяет за Абелией. Это манера говорить, одеваться, поддерживать каждое слово подруги. Когда нет своей индивидуальности, то человек использует оборону.

Мои волосы стрижёт папа, потому что у нас нет денег на парикмахерские услуги. Я знаю, что они выглядят неровными. Скорей бы мне исполнилось 16…

– Знаешь, Резент, твой стиль сегодня не совсем удачный. Сейчас 2012 год, в моде мандариновый цвет, а не такой отстойный, как горчичный, – как можно громче и высокомернее произнесла Абелия, встряхивая несуществующую пылинку с платья модного цвета.

Габриэлли и Абелия громко засмеялись и дали друг другу «пять».