Греки славились как отличные парикмахеры, сапожники и портные. Они привнесли в жизнь города особый, европейский лоск. Вместо дубовых «полубоксов» на головах Ташкентцев появились модные прически с изящными коками впереди. Многие сменили грубые полуботинки фабрики «Скороход» на греческие кожаные «лодочки». Брюки, сшитые греками, всегда отлично сидели на фигуре. Но более всего греки славились как прекрасные строители.

Теперь большинство из них уже давно вернулось на родину, но до сих пор в такси можно услышать:

– Мне до «греческого городка».

И таксист безошибочно довезёт до нужного места. Хотя в Ташкенте несколько «греческих городков».

Парк Тельмана греки облюбовали для проведения своего национального праздника. Готовились они к нему основательно, с большим энтузиазмом, пытаясь хоть на один день воссоздать частицу своей любимой Греции здесь, на чужбине, и, хотя бы ненадолго избавиться от ностальгии, постоянной их спутницы в эмиграции.

За день до праздника они любовно оформляли парк: развешивали над аллеями голубые и красные транспаранты с серпами и молотами и непонятными надписями (хотя буквы были похожи на русские), протягивали среди деревьев гирлянды из разноцветных лампочек, развешивали флаги и портреты каких-то своих героев…

Уже с утра на эстраде репетировал детский танцевальный ансамбль. Девочки и мальчики в юбочках и фесках слаженно танцевали под аккордеон сиртаки, пожилая гречанка пела проникновенные песни, и на глазах мужественных греков выступали слёзы.

За летним кинотеатром на траве среди деревьев устанавливались огромные вертелы из арматуры. С мясокомбината привозили туши баранов, и греки особым образом укрепляли их на осях вертелов. Начиналась подготовительная суета: кто-то рубил дрова, кто-то таскал в мешках уголь…

Мы с Витькой Волыновым, моим закадычным другом и одноклассником, уже второй раз были на этом празднике – и не как зеваки, а как полноправные участники. Знакомый грек Тасис, добрый каменщик с густыми усами и бровями, в этот раз пригласил нас помочь крутить вертелы.

– Помогите, пасаны, нам гуляй надо… А потом попробуйте наша мяса… – с акцентом предложил он нам, и мы согласились. И совсем не пожалели об этом…

Пришли мы загодя, побродили по преобразившемуся парку, затем нашли Тасиса. На правой руке у него красовалась красная повязка с тремя буквами «ДНД», что означало «добровольная народная дружина». Он направил нас к седому греку, который заведовал приготовлением мяса, и что-то сказал ему, показывая на нас.

– Это дядя Манолис, – представил его Тасис. Улыбающийся Манолис повёл нас к вертелам, за которыми надо было следить, показал, где лежат уголь и дрова. Потом пошёл между рядами вертелов с большой кастрюлей и стал мазать широкой кисточкой бока бараньих туш каким-то соусом. От него исходил запах чеснока, райхона (грек называл его «базиликом») и ещё чего-то неуловимого. Уголь, как и в прошлом году, был хорошим, блестящим и крепким. Он трудно разгорался, зато потом горел ровным голубым пламенем и давал отличный жар.

Парк постепенно наполнялся. Греки со всего города: старые хромые ветераны, молодые красавицы, весёлые дети, скромные женщины в платках, юноши и мужчины – неторопливо спускались по лестнице, о чём-то переговаривались, останавливались у транспарантов, разглядывали портреты.

По случаю праздника одеты все были нарядно: брюки отглажены, туфли вычищены, волосы набриолинены. Женщины благоухали духами. Трудно было узнать в этих степенных людях штукатуров и маляров, плотников и швей. Из динамиков уже звучала греческая музыка, необыкновенно печальная и одновременно светлая. Я в тот год прочитал адаптированную книгу «Мифы Древней Греции» и, вглядываясь в лица, пытался представить, как мог бы выглядеть отважный Одиссей или его верная жена Пенелопа…