– перья по длине одинаково не отрастут. Будут косокрылить при полете, испортим летную птицу.

И Саня согласился.

Несколько раз на неделе мальчишки, проверив надежность связок, выпускали голубей из гаража. Насыпав зерна на лист фанеры, они отходили чуток в сторону наблюдая за поведением птиц. Голубь косил в небо, оглядывал крыши домов, всем видом показывая, что он тут временный пассажир и здесь задержится ненадолго. Голубка вела себя как дома. Сама заходила в голубятню, и угу-кая звала своего принца. Голубя приходилось загонять, сам не шел. Санька на всякий случай вооружился рогаткой, отобранной когда-то у малышни.

– Это от кошек, если кинуться на голубей, – пояснил он, кивнув на место приезда мусоровоза, – вон их у помойки сколько мышкует.

-Туркмены умные голуби, – рассказывал другу Олежка,

– если свою крышу птица не найдет, то вернется туда откуда взлетела. Это мне мой дед рассказал, когда я с папкой за зерном ездил, – туркменские голуби такие же на вид как узбекские тасманы. Только у узбеков ножки покороче, а у наших высокие. А так один в один.

– Голубя Олежка предложил назвать Мудрым, так как освободившись за-ночь от связок он сидел на гнезде с видом связанного партизана, ища момент, чтоб упорхнуть.

Саня согласился,

– шибко мудрый, так его и назовем. А голубку давай Умкой звать.

– Умка, так Умка, – согласился Барсик.

На том и порешили.

В воскресение, дождавшись выходного дня, ребята решили снять связки и первый раз выпустить голубей. В первый выпуск поднимать их не следовало. Птица еще не прижилась, хотя место для гнезда парочка уже облюбовала. Ребятам и не нужно было чтоб их туркмены садились на яйца. Впереди зима, пискуны навряд ли выживут в неотапливаемой голубятне.

Санька прутиком аккуратно выгнал в леток голубя. Голубку пока придержали. Мудрый, выйдя в леток, сразу же взлетел. Олег аккуратно приоткрыл створку ворот у голубятни.