– Тут пятнадцать рублей, принимай, – протянул он мальчишке.

– Зачем, – не понял Олежка.

– В огнетушитель положи, и на листочке отметь, – протянул Николай маленький блокнотик с карандашиком на пружинке.

Олег раскрыл блокнот и прочитал запись, сделанную ранее, – триста восемьдесят пять.

– Теперь в общаке четыреста, и ты его хранитель. И никому ни гугу. Кроме Месика и меня вопросы тебе никто не должен задавать. Забирать оттуда, тоже, только мы и никто другой. Если передам через кого малек, сверишь мой почерк в блокнотике.

– А если с вами обоими что ни будь разом случится, что мне с деньгами делать-то? – недоверчиво поинтересовался подросток.

– Мороженое купишь, – пошутил дядя Месик, похлопав по плечу Олежке. И повернувшись к Кольке, сказал,

– вопрос резонный. Разъясни шкету.

– На крайняк найдешь Гнома. Ты его в лицо знаешь. Больше никому! Про тебя никто не догадывается. Для остальных ты отошел от дел. Так будет лучше. С этой минуты никаких краж и драк. С ментами на Вы. С соседями – Здрасте – будьте любезны! Доброе утро мамочка, доброе утро папа! В карты не шпилить. В школе за поведение ни одного замечания! Узнаю, накажу.

– А ты и дневник станешь проверять? – ехидно улыбнулся подросток.

– Нужно будет проверю. Дело серьезное. У меня обыск был, менты роют и копают. Кроме вашей с Карасем голубятни пока места надежней нет.

– Ни чего себе чешуя! Отдуплились! Рыба! – возмутился было паренек,

– а у меня спросили? Я вам пешка бессловесная что ли? То права голоса лишаете, то общее доверяете!

Но Николай обнял парня, прижал его к себе и попросил, – не кипишуй так нужно было. Месик тоже отошел от дел, когда менты на хвост плотно сели. Помогай Барсик, ты порядочный пацан. Знаю не откажешь.

Олег после таких честных и теплых слов авторитетного жулика, не смог отказать, и согласился.

– Я Карасю скажу. Можно?

– Ему можно, но спрос с тебя будет как с полноценного, если он просвистит кому и общак хлопнут.

– Я за него как за себя ручаюсь, – заверил Барсик пожимая руки босякам.

– Остерегайся всех, особенно наркоманов, их сейчас все больше и больше становится. Ходят вынюхивают, высматривают, что слямзить, – на прощание предостерёг мальчишку Куцый.

Месик завел мотоцикл, Колька прыгнул в люльку, и блатные уехали.

Остался четырнадцатилетний пацан, с огнетушителем полным денег.

– Ни себе чешуя, масть прикатила, – вздохнул Барсик заходя в голубятню.

   Утром у мамы выпала из рук вилка. Её сын, разгильдяй и хулиган, ходивший в школу одетым в водолазку и брюки клеш, вышел из своей спальни в костюме. Он протянул маме галстук, и попросил,

– завяжи пожалуйста.

Отец, отставив пустую тарелку и прищурив один глаз, глянул на сына,

– банк с Карасем грабить собрались?

– Влюбился я, – хохотнул подросток, и вышел из квартиры.

4

Начинался ноябрь. Вся страна готовилась к великой дате – Шестидесятилетию Великой Октябрьской Революции. На большой перемене в фойе строились младшие классы и тренировались кричать лозунги.

Однажды в класс вошел физрук и спросил нет ли среди восьмиклассников желающих нести знамена на демонстрации.

Барсик первый вскочил с места,

– я желаю!

– И я! – вызвался Карась.

Физрук оглядел обоих, но забраковал Саньку, – ростом мал.

А Олегу велел остаться после уроков на репетицию.

Когда учитель физкультуры вышел, Олег шепнул другу,

– это зашибись что тебя не взяли. После прохождения трибун, когда на машину флаги грузить станем, я тебе его суну.

– На какой фиг он нам сдался? – удивился Карасик.

– А шест для шугала тебе не нужен? Ты видал какие длинные палки на знаменах?!

                ***

Голубей посадили на связки месяц назад, спутав нитками по оба крыла. Санька предлагал оборвать маховые перья на одном из крыльев. Но Олежка его отговорил,