Отряд перестроился в новый боевой порядок. Техника осталась на дороге, прикрывая пехотинцев от окружения. «Мясорубка» и БТР палили во все стороны, трассирующие пули разрывали сырой осенний воздух. Бойцы выстроились полукругом в стороне. Каждый имел свой сектор обстрела, никто никому не мешал, действовал быстро и слаженно. Отряд работал молча, словно одно целое, как десятки раз до этого. Кувалде даже не пришлось отдавать приказы. Каждый сам нашел свое место. Чирик, звеня пулеметными лентами, установил оружие на сошки возле обочины, лег рядом и теперь посылал короткие очереди вдоль дороги. Абрам и Тема плечом к плечу расстреливали ходоков в саду. Кувалда даже почти не целился, просто стрелял в толпу мертвецов, которые падали с вывороченными мозгами, больше не поднимаясь. Бойцы без остановки метали гранаты, словно соревнуясь друг с другом в дальности бросков. Взрывы расшвыривали тела во все стороны, отрывая конечности, калеча и убивая. Многие ходоки, даже лишившись рук или ног, будучи насквозь прошитыми десятком осколков, все равно силились добраться до людей. Скрученные пальцы тянулись к живым горячим телам, рты жадно открывались, пуская слюни, пустые стеклянные глаза сердито смотрели перед собой.

Будто поняв тактику людей, мертвецы начали избегать дороги, где они становились отличными мишенями. Теперь они брели по низу, где трасса уходила под гору и поднимались по холму с противоположной стороны, присоединялись к тем своим сородичам, что атаковали от реки гвардейцев в саду. «Мясорубка» медленно двинулась вперед, БТР последовал за ней. Пехотинцы, ни на секунду не прекращая стрельбу, шли параллельно дороге. Ощетинившийся шипами броневик направился к спуску и вскоре скрылся из виду. Через миг оттуда с новой силой донеслась стрельба. «Мясорубка» показалась снова. Она пятилась задним ходом стреляя и плюясь огнем из бойниц. На передние шипы были насажены несколько тел, они слабо шевелились и тянули руки к людям. Ходоки обступили автобус. Забойщики внутри снова принялись за работу, кололи, били, резали и кромсали. Большая толпа мертвецов обошла «Мясорубку» и направилась к ополченцам. Оружейная башня БТРа не справлялась с нахлынувшим потоком врагов. Дула спаренных пулеметов метались взад-вперед, но мишеней было слишком много.

Кувалда расстрелял очередной магазин и достал гранату. Последнюю. Выдернул чеку и забросил начиненный осколками «подарок» далеко вперед. Разрыва он даже не услышал, грохот десятков автоматов вокруг заглушил собой все звуки. Чтобы хоть как-то прикрыть собой бойцов, БТР начал ездить по дороге туда-сюда, не переставая стрелять. Он давил и сбивал ходоков. Перемалывал их кости, размазывал по асфальту плоть и внутренности. Пехотинцы под натиском мертвецов стали пятиться от дороги вглубь сада, в обороне появились бреши. На лицах у некоторых читался ужас, у единиц – паника и страх. Плохо, подумал Кувалда, очень-очень плохо.

– Куда?! – заорал он, – стоять на месте. Ни шагу назад! Плечом к плечу! Кто побежит, пристрелю на месте! Ясно? Не слышу!

– Так точно, – раздался неуверенный и нестройный ответ нескольких голосов.

– Вы что, не ели?! – раззадоривая бойцов, издевался над ними Кувалда, – Еще раз! Не слышу!

– Так точно! – уже громче и веселей.

– Новополоцкие парни!

– Круче всех!

– Новополоцкие парни!

– Круче всех!

– Новополоцкие парни!

– Круче всех!!!

Это они крикнули все вместе, разом, как громовой раскат или артиллерийский залп. Взяли себя в руки, снова рассредоточились, стали полукругом, прикрытые от дороги БТРом, который продолжал раскатывать по асфальту тела наступающих ходоков, пока «Мясорубка» впереди занималась тем, что у ее экипажа получалось лучше всего.