– Угу, романтика во время работы над сложными кодами. – я закатила глаза, но взяла упаковку свечей, которые пахли ванилью.

В конце – концов, их тележка была настолько заполнена, что выглядела скорее как катящаяся гора. Пакеты из отдела замороженных продуктов угрожающе покачивались сверху, когда они подошли к кассе.

На выходе Лумарис, держа несколько пакетов, не удержался:

– Я понимаю, почему вы светлые маги. Это потому, что от вас буквально ничего не спрячешь. Как вам вообще удаётся взять ВСЁ из магазина?

– Мы просто ответственные, – подмигнула я. – И ещё мы точно знаем, что лучше перебдеть, чем недобдеть.

Когда мы, наконец, добрались до дома, Лумарис, складывая покупки, прошептал Вта, будто те могли его услышать:

– Если Зерин узнает, сколько у них соли и свечей, он начнёт сомневаться, стоит ли нападать.

И хотя шутка была сказана тихо, я услышала её и с трудом удержалась от смеха. Лумарис увидев, что его шепот рассмешил меня, скривился, посмотрев на меня исподтишка. Сам залился смехом, если конечно так можно было назвать его урчание, смешанное с рычанием и попытками смесятся как человек.

Малая академия магии, несмотря на её скромные размеры, стала сердцем сопротивления. Каждый уголок здесь дышал энергией света, защиты и заботы о волшебном мире. Мама, как всегда, была в центре событий – её строгий, но добрый взгляд вселял уверенность в каждого, кто входил в двери академии.

Она стояла перед огромной доской, исписанной сложными формулами заклинаний. Тёмно-зелёное платье с серебристыми узорами древних рун идеально подчёркивало её образ мудрого наставника. Длинные рукава плавно струились, словно отражая её магическую ауру. Рядом сидели Флумеры – они внимательно слушали, как мама диктовала новые инструкции по телепортации сообщений.

– Мы создадим заклинание, которое сделает каждое послание нечитаемым для врага. Флумеры, вы будете первыми, кто его протестирует. Важно, чтобы каждый из вас доставлял сообщения Никосверии без малейшей задержки.

Флумеры поднимали свои хвосты, искры разлетались вокруг, а мама улыбалась, глядя на их готовность.

Крисалы сидели на подоконнике, их мелодии создавали фон для работы преподавателей. Пение было наполнено такой надеждой, что даже самые измученные учителя находили силы для новых идей. Один из них – магистр Ларус – пытался внедрить уникальную защиту, сочетающую песню Крисалов с барьерным заклинанием. Его светлый голубой халат с золотыми линиями был в чернильных пятнах, но он выглядел вдохновлённым.

– Это заклинание будет работать только с помощью гармонии. Если эмоции мага будут негативными, защита ослабнет, – объяснял Ларус группе учеников.

В это время Геллионы патрулировали территорию академии. Их массивные тела и светящиеся узоры казались живыми барьерами. Они общались с магами через световые сигналы, сообщая обо всём, что происходило за пределами стен.

Мама не оставляла без внимания ни одного ученика. Она была везде: в лабораториях, где разрабатывались зелья; в классе тактики, где волшебники обсуждали планы спасения реального мира; даже на кухне, где она подбадривала поваров, готовящих для всех обитателей академии.

Вся информация от мамы и учителей передавалась через Вта к Энти и Ариа.

– Мы усилили барьеры вокруг малой академии, – сообщила мне Вта, появляясь в виде светового силуэта прямо у окна. – Аэролисы доставили новые чертежи защитных контуров для твоей мамы. Она передала их Никосверии.

Ариа подняла взгляд от компьютера, на экране которого мелькали сложные коды. Её серебристые волосы мягко отражали свет лампы.