Кейн вошел в столовую и тяжело опустился на стул, расстегнув пиджак и стягивая с шеи траурный галстук. Похороны, сопровождавшиеся нашествием репортеров, вымотали его окончательно. Не меньше, чем поведение бульварных писак, бесило его поведение отца. Парень не мог похвастаться особо теплыми чувствами к матери и бабушке, но явное пренебрежение, выказываемое Марком, переходило всякие границы. Тот почти не обращал внимания на печальное действо, постоянно ругаясь с адвокатом. Вся нагрузка по проведению церемонии легла на Кейна, и он не все понял в разборках этих двоих. Лишь то, что тут замешаны деньги. Бойл тоже был разгневан тем, что вместо благодарности за то, что вытащил своего подопечного из тюрьмы, вынужден выслушивать обвинения, и откланялся сразу после того, как церемония кремации была завершена. Кейн остался вдвоем с отцом.

И вот, войдя вслед за сыном в столовую и налив полный стакан горячительного, Марк снова завел разговор на прежнюю тему:

– Этот старый пройдоха воспользовался тем, что я дал ему право подписи, и изменил завещание, включив в него щенка Ноэль! Она же все, это, и подстроила! И получила то, что хотела!

Кейн вспомнил, что Бойл рассказал ему, как договорился с адвокатом Ноэль, они представили дело так, что, будто бы, Ноэль звонила его отцу и случайно услышала ссору супругов и угрозы Элизы совершить самоубийство. А еще пригодилось свидетельство садовника, видевшего его мать в окне спальни с ножом в руках. Сам Кейн старика больше не видел.

– И ведь, никого не интересует, откуда взялся на станции этот звонок! – распространялся, меж тем, его отец, расхаживая по столовой с бокалом в руках. – Я- то, определенно, его не помню! Ну, ничего! Как только я отделаюсь от полиции, сразу отменю эту бумажку!

– А меня ты тоже считаешь щенком? – едва сдерживая гнев, спросил Кейн.

– А то кем же? Мужчиной? Что ты сделал, чтобы помочь своему отцу? – Марк был полон уверенности в своей правоте.

– И убийце своей матери? – язвительно спросил юноша. – Человеку, который не выказал уважения ей даже после смерти? Мужчине, который своих детей считает приблудными щенками?

– Я буду считать тебя тем, кем хочу, пока ты живешь на мои деньги! – рявкнул его отец.

– Да, провались ты со своими деньгами! – выкрикнул Кейн, выбегая из комнаты на балкон.

– Вернись, я ещё не закончил! – услышал он за спиной голос Марка.

Но парень больше не мог выносить присутствия этого человека и вместо того, чтобы послушаться и вернуться в комнату, спрыгнул с балкона и кинулся в сторону гаража, где стоял его мотоцикл.

Ночной ветер рвал его одежду. Асфальт живой лентой стелился под колесами, юноша сам не заметил, как пролетел большую часть расстояния от виллы до гостиницы, где жила Ноэль. Тут он резко затормозил. Что он скажет Ноэль? И что сделает, когда она откажется узнать его? Кейн резко развернул мотоцикл и свернул в сторону моря. Когда колеса машины завязли в песке, юноша бросил ее и кинулся к громадному утесу, врезавшемуся в воды залива. Тому самому, с которого, якобы, бросилась в море Ноэль. Бешеный ветер, неистово бросавший волны на прибрежные скалы, быстро промочил его одежду, но Кейн продолжал карабкаться по узкой тропинке, пока не оказался на самом верху. И тут он увидел ее, Ноэль сидела на каменном выступе и смотрела на море.

– Что ты тут делаешь? – воскликнул Кейн.

– Жду тебя! – спокойно произнесла женщина. – Ведь, я обещала, что мы опять увидимся!

Сердце Кейна замерло, а затем забилось с удвоенной силой. Хотя, на ней вместо облегана и крыльев был надет строгий брючный костюм, не узнать этот изящный профиль, освещенный луной, юноша не мог. Слова где-то потерялись, минуты текли в молчании.