Но, он нашел способ сделать жену немножечко счастливей – в их доме каждый день шумели дети, хоть и имевшие родителей, но приходившие учиться, а во время отдыха угощаться лакомствами.

Она радовалась вместе с ними. Но оказалось, что это был обман. Она сломилась окончательно. Бездыханное тело любимой женщины он обнаружил ранним утром в саду. Она выпила смертельную дозу снотворного, оставив для него записку. Несколько строк, оставленных на прощание, убедили его в том, что он стал убийцей.

– Как вам новое жилье?

– Отвечает моему внутреннему состоянию.

– Как бы мне хотелось узнать его.

– Жилье или состояние? – в голосе девушки ощущалась насмешка: она заметила заинтересованность собеседника в своей персоне.

– Исключительно того, что связано с вами, – мужчине тяжело давались признания в силу возраста. Он стал все чаще стесняться.

– Не все и не всем полагается знать. Знания вообще представляются особенным подарком.

– Изящно даете отказ.

– А за подбор жилья я вам действительно благодарна.

– Мне приятно угодить красивой девушке, – Василий не хотел терять возможности продолжить разговор с особой, поражавшей своей отстраненностью от суетного мира.

– Приятного дня, – Анастасия поспешила завершить телефонный разговор, считая, что он давно себя исчерпал.

Мужчина спрятал в карман пальто мобильный телефон и пошел вдаль по улице, стараясь не пропитываться огорчением. Позади оставался дом, в котором поселилась персона, претендовавшая потеснить все мысли из его головы.

– Что делает посторонний человек в редакции? – возмущенная женщина, занимавшая должность главного редактора после напряженного заседания у губернатора не была расположена к получению новых поводов для беспокойств.

– Выслушайте меня, пожалуйста, – незнакомый мужчина едва держался на ногах, стараясь опираться на трость.

– Из уважения к вашему возрасту. Присаживайтесь, – Виолетта махнула рукой в сторону одиноко стоявшего стула.

– Защитите дом.

– Поясняйте уже.

– На углу Сиреневой стоит особняк, имеющий историческую ценность, но его намереваются снести.

– Знаю я об этом. Съемочная группа уже делала репортаж о митингующих, – женщина не скрывала усталости, которая угрожала окончательно вывести её из себя.

– Этот дом нельзя уничтожать.

– Думаю, что ни вы, ни я не имеем полномочий решать такие вопросы.

– Имеем.

– Какие же? – Виолетта едва не рассмеялась наивности незнакомца, верившего в то, что журналисты, которых ненавидели все, кто только мог, обладали уникальными правами в обществе.

– Ваш голос услышат, – мужчина проявлял упрямство, и видно было, что не впервые.

– Возможно. А, говорить-то что?

– Если вы готовы говорить и желаете быть услышанной, я предоставлю вам основания для этого.

– Предоставляйте, потом уже посмотрим, – главный редактор позволила профессионализму взять вверх над эмоциями.

– Но, помните, что после того, как вы узнаете правду, нельзя будет отступать.

– Ага, – Виолетта привыкла к странным людям, что так и норовили встретиться на её пути.

– Отнеситесь с полной серьезностью к тому, что узнаете, – пожелавший оставаться неизвестным, мужчина продолжал наставлять скептически настроенную женщину.

– Приходите с фактами, и мы продолжим наш разговор.

– Приду, всенепременно.

– Не лучше. Совсем.

Мужчина обхватил голову руками и принялся качаться из стороны в сторону. Он не спал вторые сутки, и производил удручающее впечатление.

– Что нам делать?

Женщина присела на краешек кухонной табуретки, словно испытывала неловкость, находясь в собственном доме.

– А что ты можешь сделать? Что я могу сделать?

– Не знаю.