Впрочем, наша заброшенная станция связи популярностью не пользуется. Слишком далеко от больших городов, не огорожена, про неё не сочиняли городских легенд, как про Ховринскую больницу или «Синий Зуб». Здесь действительно не произошло ни одного таинственного самоубийства, нет сатанинских граффити. Всего лишь трёхэтажная бетонная коробка, крыша – чуть выше верхушек сосен. Дальше, на восток – десятки километров леса и болот, без единого человеческого жилья. На запад – маленький посёлок, от которого я шёл сюда пешком полтора часа. А до того посёлка двадцать минут ехать на автобусе от районного центра, где живу я.

Сегодня вторник, и к заброшке точно не припожалует ни одна экскурсия. Это бизнес моего друга – водить сюда желающих за небольшую плату. Рассказывает кучу баек и небылиц, разыгрывает «театр одного актёра», чтобы нагнетать мрачные предчувствия. Что ж, по крайней мере, заброшка служит ему отличной декорацией. Ах да, граффити здесь всё же есть. Теперь есть. Мы прошлым летом их нарисовали, когда вдвоём обследовали тут всё – осторожно, аккуратно, шарахаясь от каждого шороха.

Сейчас я знаю это здание как свои пять пальцев. Сегодня я здесь без друга и экскурсий. Не ради денег, ради себя. Докурил – можно и покушать. Достал из рюкзака термос и бутерброды. Хлеб и яичница с грибами. В термосе – крепкий пуэр. Люблю чёрный чай.

Вперив взгляд в хвойную даль, в самый горизонт, я подумал о Диане. На прошлой неделе она с большим чемоданом уехала в Москву. Навсегда. Раньше мы много говорили об этом, ругались, мирились. Но в итоге красавица твёрдо решила – ехать в столицу, чтобы выйти замуж за первого попавшегося скромного офисного клерка с московской квартирой. Два года назад так удачно вышла замуж её лучшая подруга. Благодаря вконтактику Диана узнавала от неё все новости: как в Москве весело и богато, как легко развести обычного московского паренька на подарки и обязательства. Главное – суметь от него забеременеть, после этого – дело в шляпе!

Теперь моя Диана залетит от какого-нибудь скромного представителя вида «офисный планктон». И этим обеспечит будущее себе и потомству. А я не смог её удержать.

Отпуск за свой счёт, бурную пьянку и тяжёлое похмелье я себе уже организовал на прошлой неделе. Теперь пришёл сюда подумать, как мне дальше жить без неё. Прокручивал в голове, как мы дружили в школе, вспоминал наш первый секс на учительском столе после уроков и вообще – всё то время, что мы были вместе. Дианка была моей первой и единственной женщиной. Кому я без неё нужен? Но она хотела большего – и ей уже двадцать один, как и мне. Выскочить замуж – как раз ещё не поздно. Но связать свою жизнь с простоватым провинциальным чуваком Дианка явно не хотела. Несмотря на то, что именно я учил её пить водку и правильно закусывать, я дарил ей розы и всякие девчачьи мелочи, я чинил её компьютер, а летом мы убегали с дачи далеко в лес, чтобы заняться сексом у маленького озера – там никто не мог нас увидеть.

Мне казалось, что всё идеально, но Диана явно думала иначе. Она не могла понять, почему я не хочу в Москву. Был там однажды. Москва оглушает. Слишком много всего. Слишком высокие дома, много шума, много людей. Но Диане нужно было это «много». А мне – как-то не очень.

Я ни разу не приводил её на эту заброшку – может, именно поэтому я сейчас здесь. Хоть одно место, не вызывающее ассоциаций с моей красавицей.

Я доел бутерброд, запил его чаем. Отлично – осталась половина термоса на обратную дорогу. Мне всегда нужно много воды.

Оторвав взгляд от леса, я оглядел крышу, бетонные плиты, лестницу, по которой забрался сюда. Всё это было построено с какой-то целью. Неважно, была ли эта цель «правильной», но у людей, приехавших сюда, в лес, расчистивших площадку, построивших трёхэтажное здание и наполнивших его радиоаппаратурой (давно уже вывезенной или украденной) – у этих людей была Цель. Их действия несли в себе смысл. Ради этого смысла люди старались, работая здесь каждый день… После что-то случилось – и смысл пропал. Просто растворился в воздухе. Раньше я всегда с удивлением думал – как это может так случиться, чтобы смысл взял и исчез? А вот так. Как в моих отношениях с Дианкой – был смысл и растворился. А заброшенное здание осталось – и остался я.