За неделю до этого у меня с ней состоялся трогательный разговор. Я показала ей фотографии своего парня (теперь моего мужа) и рассказала о своих чувствах и страхах. Я сказал ей, как люблю её и прочитала ей пару своих рассказов. Она была очень счастлива. А потом мы с мамой отправились в однодневную поездку.

Когда мы вернулись, её уже не было. Все, что я помню – это её руки с темными линиями. Ее сердце устало биться. Она была свободна, а мне было больно… Я винила себя за то, что оставила её одну, хотя знала, что это ничего бы не изменило. Думаю, моя мама тоже. Мы обе виним себя.

По сей день, я счастлива, что мы тогда поговорили. Как хорошо, что я успела это сделать! Знаю, что она ушла, радуясь за меня, и осознавая, что со мной все будет хорошо.

Иногда я смотрю на своих детей и вспоминаю, как бабушка говорила, что хотела бы увидеть своих правнуков. А потом она умолкала и с грустью добавляла, что будет слишком стара, чтобы помочь, и потому будет бесполезна. Для неё любовь заключалась в «делании». Но я любила её просто за то, что она была…

Я родила первого ребенка в 31 год, второго – в 33. Мой маленький сын унаследовал черты моей бабушки. Иногда это так чудесно наблюдать! Если я спрашиваю его: «Ты наша Баба Дуся?», он всегда улыбается и говорит: «Да.» Это согревает моё сердце.

Любовь между внуками и бабушками особенно глубока и священна – как моя с моей бабушкой. Это помогает мне идти вперед без страха, зная, что она все ещё прикрывает мою спину, несмотря ни на что.

Частичка её жива и будет жить в будущем, зажигая новые огни. Каждый день я смотрю на «эти руки» и беспредельно люблю каждую их клеточку.

Ничто не бывает напрасным. Никто не потерян. Мы все любимы и ценны. Благодарю тебя, бабушка, за этот дар!

Анастасия Питанова «Капучино»

«… И немного любви, пожалуйста, с собой», – улыбнулась она.

Он был художником. Он умел делать отличные капучино и рисовать на них замысловатые изображения. На этот раз это было сердце. Некоторое время оно оставалось на поверхности, и она смотрела на него не двигаясь. Она закрыла глаза, вдыхая сладко-горьковатый запах кофе.

Кофе, кофе…

Да, она слишком хорошо помнила его – запах похоти и страсти, бессонных ночей и нежности. Она обхватила руками голову, потом открыла глаза и огляделась.

Люди, все эти люди, везде… Где он?!

«Вы желаете что-нибудь еще?» Голос разбудил ее от мечтаний.

«Нет», – в отчаянии сказала она, оглядывая стены помещения. Нет, нет… если только…

Она резко встала, взяла свои вещи и начала медленно шагать. Один – два – три – четыре – д в ер ь…

На улице было ветрено. Ей всем нутром захотелось прогуляться. Она хотела просто заблудиться. Шаг – за – шагом – один – два – три… Машины проносились мимо, и улицы были серыми. Жизнь продолжалась без неё.

Я недвижима… и Я все еще здесь. Я все еще дышу. Мир вокруг меня все ещё существует.

Она с особой силой сжала чашку, развернулась и побежала обратно к мотелю через дорогу, как будто от этого зависела её жизнь.

Через десять минут женщина вошла в едва освещенную комнату и коснулась его плеч.

«Ты можешь дать мне больше… любви?» – она спросила его, тяжело дыша.

«Я отдал тебе всю свою любовь. Больше ничего не осталось. Ты выпила ее всю до дна и забыла об этом. Ты забыла как это быть самой собой», – не поворачиваясь, сказал он тихо и твердо.

Он был неподвижен и красив как гора. Ей нравилось смотреть на его потрясающий силуэт на фоне тускнеющего неба.

«Возьми все обратно! Мне это больше не нужно. Дай мне вдыхать твой воздух. Позволь мне увидеть твои сны. Разреши мне почувствовать твою любовь. Позволь мне насладиться запахом твоего утра с