– Что ты! Ангела Смерти ты увидишь единственный раз, в свой черед, и он еще не наступил.

– Утешила, – все еще бодрилась Лордиз. – Но Майя Ангелос?

– Все просто: ангелос и значит посланник, а майя… это мираж, обман, прости за него, он был вынужденным. Зови меня Малах, я – Ангел, посланник по особым поручениям. И я был послан за тобой.

– Кем послан? Зачем? Ох, я попала!

– Не дрейфь, подруга. У тебя все гарантии, и на более высоком уровне, чем мой. Кроме того, ты мне нравишься, правда, поэтому обещаю, что лично прослежу, чтобы с тобой все было в порядке.

– Спасибо, конечно, но как на все посмотрят на более высоком уровне? И… Что это за уровень, как он высок? – тут Лордиз опустилась до самого тихого шепота, так что слова можно было разобрать, только следя за опадающими с сухих губ чешуйками.

– Всему свое время, дорогая, все узнаешь, потерпи.

– Ох, мама. Ладно, нам долго… перемещаться?

– Мы уже там. Дай руку.

У Лордиз едва хватило сил, чтобы приподнять холодеющую десницу. Посланник подхватил ее своей невесомой рукой, и словно подключил тело Лордиз к источнику тепла и энергии, заодно напитав саму ее уверенностью.

Пространство вокруг них выделилось небольшим объемом, границы которого, оставаясь светлыми, сделались матовыми, словно шлифованный металл. А когда стенки их локальной пространственной капсулы стали вновь прозрачными, вокруг них простирался совсем другой мир.

Судя по всему, это был уже Тот свет.

* * *

Да, судя по всему, это был уже Тот Свет.

Тот Свет – не Этот, разница есть, и ее вполне можно почувствовать. Но, конечно же, он ничем не хуже – ни, Боже мой! Все дело в привычке… А пока привычки нет, пока еще не пообвыкся – тяжко. Лордиз сполна испытала ту тяжесть на себе.

Пространство, ее окружавшее, было сумрачным и сумеречным.

Свет разливался повсюду, но в то же время не было единого источника, какого-нибудь фонаря или светила, как в нашем мире, поэтому света, казалось, не хватало. Лордиз это сразу напомнило поздние летние сумерки, пору, когда солнце уже спряталось за горизонт и не дает прямых лучей, но атмосфера еще искрится энергией дневного буйства и светится как бы сама собой. И, опять же, здесь была своя особенность, которая заключалась в том, что окружавший сумрак словно обладал вещественностью, реальной плотностью реального материала, и не пропускал взгляд дальше нескольких десятков метров. В сочетании с тем, что ступать приходилось по лишенной каких-либо внятных очертаний и примет клубящейся изменчивой субстанции, того и гляди могущей растаять под ногами, все это существенно затрудняло возможность ориентироваться на местности.

На том, что можно было назвать местностью.

Местностью в точке своего проникновения на Тот свет Лордиз поневоле должна была назвать непривычного вида площадь – большое плоское пространство, окруженное серо-темными громадами. Именно на этой площади оказались они с Малахом, когда вновь исчезли вокруг них матовые металлические стенки капсулы перемещения.

Посреди площади, к удивлению Лордиз, находился настоящий фонтан. Коленопреклоненная, покрытая плотным саваном, словно толстым слоем паутины, фигура посреди фонтана лила воду из кувшина в обширную чашу. Оттуда, переполняя чашу, вода стекала в простой, круглой формы бассейн.

– Смотри, не вздумай пить отсюда, – предупредил ее Малах. – Это Вода Забвения.

– Неужели та самая? – легкомысленно полюбопытствовала Лордиз.

– Та самая и есть. А что ты о ней знаешь? – странно подозрительно отреагировал Посланник.

– Да так, слышала что-то… Не помню! – отмахнулась она.

– Не пей, ни в коем случае, ни при каких обстоятельствах, – вновь был категоричен Малах.