– Обливная керамика. Отец её сам придумал.

– А что за история, Виктор Витальевич? – заинтересовалась Вика.

– Да такое было дело, – начал Виктор. – Отец, тогда ещё молодой скульптор, решил участвовать в конкурсе. А там было условие – участвовать могли только работы, ранее нигде не выставлявшиеся. Ну, отец и выставил только-только сделанную композицию. Вот эту, – Виктор показал на коралл. – Успеха в конкурсе ему добиться не удалось – работу признали слабой и шаблонной.

– Эта работа – слабой? – усмехнулся Джахангир.

– Джахангир-ака, вы же сами участвовали в конкурсах в те времена.

– Да помню, Витя-джан.

– Ну, вот. А потом одна из членов жюри, молодая и амбициозная девица скопировала работу отца. Точнее один из её элементов – фигуру коралла. И выдала за свою работу, назвав «Увидевший реальность», заявив, что скульптура отражает её взгляд на реальность, преломлённый через внутренний мир автора. Отец узнал об этом, а так как он уже был, как говорится, засветившимся автором, так как выставлять свои работы начал ещё подростком, разразился скандал.

– Так это про это Виталий Викторович рассказывал? – вспомнил Юра. – Говорил, что повторилась история из детства. У них с дедом Федей что-то похожее было.

– Да, история действительно была похожа на ту, что случилась в детстве отца, между ним и Фёдором Дмитриевичем. Так вот, отец смог доказать плагиат, так как имеет дурную, как он шутит, привычку фотографировать этапы работ и только что законченную работу.

– А в мета-данных на фотографии есть дата и время, – подтвердил Петька.

– Вот именно. Скандал решили без шума. Та авторесса переделала работу, сделав тот самый «коралл рука-лицо» и назвав его «Узревший несовершенство мира», по-прежнему заявляя, что это отражение её внутреннего мира. Ну, и обязалась везде сообщать, что за основу работы взята оригинальная работа Виталия Ковалёва.

– Эта работа лучше, – заявила Вика. – Ну, вот что может выразить орущий коралл? Если он один.

– Тебе же сказали – внутренний мир автора, – усмехнулся Юрка.

– Ага, – скептически отозвалась Вика. – Скорее его душевное состояние.

– А эта работа… умнее, – попытался подобрать слово Петька Заславский. – В ней смысл есть. Коралл в ужасе от того, что человек сделал с природой в прошлом веке. И в начале теперешнего.

– Не, не коралл, – возразила Женя. – Это человек увидел глазами морского обитателя – коралла – что он натворил и поэтому кричит от ужаса. Потому что понял, что он сделал.

– Молодец, Женя. Ведь именно этот смысл и вложил в работу отец. Ты случайно не художница?

– Не, – возразила Женя. – Это Юрка – художник…

– Скорее скульптор, – хихикнула Зойка.

– Какая разница, – отмахнулась Женя. – И Пашка с Димкой художники.

– А Женька у нас – писательница, – добавила молчавшая до сей поры Стася.

– Да какая я писательница, – смутилась Женя.

– А здесь есть работы этой, у которой внутренний мир через коралл?.. – поинтересовалась Рута.

– Конечно, возле одной из них вы как раз и стоите, – усмехнулся Виктор. – Композиция «Бездна» позади вас.

Ребята оглянулись.

– Ого! – присвистнул Димка.

– Офигеть! – в один голос заявили Павлик и Юлька.

– Мамочка! – удивилась Валя.

– Сортир в открытом космосе, – брякнула Рута.

– Да, приплыли… – глубокомысленно подвела итог общему впечатлению Вика. – По-моему, у неё точно… не все дома.

– Ты же сама сказала про душевное состояние, – усмехнулся Юрка.

Композиция представляла собой выкрашенное тёмно-фиолетовой краской и украшенное золотыми звёздами деревянное сиденье от унитаза, в центре которого стоял покрытый чёрной эмалью и осыпанный блёстками ночной горшок с отпиленным дном…