Краем уха Софи услышала разговор полицейских с врачом реанимационной бригады и не поверила собственным ушам: ссылаясь на очевидные факты, после ряда предварительных выводов была констатирована смерть Эммы. Кто-то из медиков прикрыл ей глаза. Кто-то из медиков прикрыл безжизненное тело сестры черной полиэтиленовой простыней.

В панике Софи задыхалась, но на нее вовремя успели надеть кислородную маску. Она попыталась что-то прошептать склонившемуся над ней человеку в красной форме, но язык, подобно ногам, отказывался слушаться. Все, что она могла сделать – почувствовать обезболивающий укол в вену.

С ней говорили и просили в ответ кивать, однако она уже смутно понимала, что от нее хотят.

В тот же момент голова Вигго соображала, как никогда ясно. Он по какому-то странному маршруту направлялся в сторону паромной переправы, в Саннефьорд, отчаянно лавируя то по правой, то по левой полосе движения. Настороженно поглядывал в зеркало заднего вида и думал, сколько промилле алкоголя нашли бы в его крови. Достаточно, чтобы отправиться в место лишения свободы. И хотя норвежские тюрьмы считались самыми что ни есть гуманными и комфортными, сама мысль, что он попадет туда, навевала на него сумасшедший страх. На хвосте никого нет, окей.

Когда Вигго был маленьким, он боялся чудовищ, живущих под кроватью. Спустя много лет он стал одним из них – чудовищем, которое захотело бежать в Швецию, оттуда по морю в Клайпеду. Ему это казалось обдуманным и вполне положительным решением, жаль только было избавляться от машины. А лишиться свободы, о которой так долго мечтал и за которую отчаянно боролся, было жаль вдвойне.

Он, приложив палец к губам, кидал быстрые взгляды в боковые зеркала, пытаясь убедиться, что полиция его не преследует. Но когда его белый внедорожник пронесся мимо автомобиля с ярко-синей и желтой символикой, скрывавшегося в кустах, один из патрульных успел произнести, скорее удивленно, чем грозно:

– Ни хрена себе!

Второй полицейский не стал терять времени:

– Включай сигналы и поехали, – сказал он, поднимая глаза и смотря в упор на напарника. – Очередной развлекающийся идиот, которого нам предстоит задержать.

Вигго, услышав вой сирены, вскрикнул:

– Черт! – морща лоб, он спрашивал самого себя: – Куда? Куда сейчас?

Куда ехать дальше, Вигго понятия не имел.

– Водитель белого Ленд Ровера «AR 44017», остановитесь, – раздалось в мегафон.

Фоссен проигнорировал предупреждение и, въезжая в Драммен, попытался запутать полицию. Однако услышал во второй раз:

– Водитель белого Ленд Ровера «AR 44017», срочно остановитесь!

– Ага! Конечно! – вздрагивая, вскрикнул Вигго, проезжая на красный свет, едва не наехав на сонного невинного пешехода. Вой полицейский сирены сродни резкому крику голодных чаек, парящих над Норвежским морем, усугублял тревогу и страх беглеца быть схваченным. Как назло, почти на всех улицах крошечных городков, по которым перемещался Вигго, было многолюдно и шумно. Горожане, идущие на смену, останавливались, раскрывая рты, видя погоню, точно как в американских боевиках.

Когда Вигго убегал в сторону озера Крюдерен, полицейский патруль непрерывно призывал остановиться, сообщая в мегафон, что все возможные дороги в околице перекрыты и ему не уйти. Вигго понимал, что его автомобиль уже успел засветиться на камерах наблюдения не один раз, его лицо они также записали. То есть полиция уже давно его пробила по всем базам данных, она знает, как он выглядит, а это значит, что ему не уклониться от ответственности и максимум через полчаса его арестуют. Но страх все равно гнал его вперед. Его лицо вспыхнуло красным, как сигнал очередного светофора. Он попытался скрыться в Конгсберге или бог знает где. Под ладонью ощущал мокрый от пота руль. Скоро он все потеряет.