– Безусловно, вы – люди, – кивнул я. – Всё, что вы собой представляете – квинтэссенция всего человеческого. Ваши образы рождены вашим же разумом. Вы спроектировали себя своими мыслями, деяниями, желаниями. Воистину вы – люди.

– И я? И я человек? – раздался робкий сиплый голос из-под крыла змея.

Я наклонился и ласково погладил ёта.

– Разумеется, друг мой.

Тварь возрадовалась. То была громадная куча – чёрный мешок, покрытый волдырями, с пастью во всю свою величину. Когда необъятная пасть раскрывалась, оттуда тянулись миллионы рук. Протянув нити своих волос, я пожал каждую.

Ёты тотчас обступили меня – все стремились привлечь моё внимание. Я же поприветствовал лично каждого гостя, после чего вновь предложил отведать угощений. В этот раз никто не стал отказываться. Ёты с великим удовольствием пожирали космическую пыль и астероиды. Конечно, охотнее всего они пожрали бы себе подобных, но я не стал им в том потворствовать.

Пернатый змей, впрочем, не притрагивался к пище, но смотрел на меня насмешливо, сощурив свои крохотные, горящие недобрым огнём глаза.

– Угощайтесь, о великолепный уроборос, – произнёс я, указывая на планету, заваленную его излюбленной едой.

– Ты неплохо подготовился, Фонон, – прохрипел змей сквозь зубы. – Велико твоё могущество, велика и щедрость твоя. Однако, раз ты знаешь меня так хорошо, то, очевидно, знаешь также, что я предпочитаю живых людей мёртвым.

– Сего не могу вам позволить, – покачал я головой, – но полагаю, десять миллиардов почивших вполне вас насытят.

Тела, холодные, бледные, полуистлевшие, валялись гигантской кучей посреди студеных полей необитаемой тверди. Я насобирал их из разных исторических периодов на разных планетах и был уверен, что истосковавшийся по привычной пище змей придёт в восторг. Он и впрямь облизывался и в нетерпении подрагивал крыльями. И вдруг бросился пожирать эти трупы, разбрызгивая во все стороны слюну и дерьмо, коим был полон.

– Приятного аппетита, друзья мои! – воскликнул я, обходя трапезничающих гостей. Ёты невнятно завыли, набивая рты.

– Великолепно, – прошипел змей, с наслаждением глотая мёртвую плоть. – Давно забытый вкус… все они тяжко страдали перед смертью. Ты так предусмотрителен, Фонон.

– Я знал, что вам понравится, – ответствовал я. – Все они умерли в войнах, от пыток, чумы и прочих болезней и поверьте, муки их были ужасны.

– Я это чувствую. Вся их плоть пропитана ужасом и страданием. Однако всё же живые на пороге смерти слаще в сто крат… – покачал головой змей. – Было время, я наслаждался сими жертвами со всею полнотой…

– О да, как же не помнить! – воскликнул я. – Вы явились людям на заре цивилизации – забрались на Землю и предстали перед ними богом.

– Эти глупцы кормили меня, совершая жертвоприношения. Вначале они пытались подсовывать мне бабочек и цветы, но постепенно до них дошло, чего я так жажду. Досадно, что моё благоденствие продлилось так недолго, – добавил он, скрежеща зубами.

– Помню и это, – я сочувственно похлопал его по спине. – За вами послали других ётов и те уволокли вас прочь с Земли.

– Я сожрал их, – захохотал пернатый змей. – Однако возвращение назад счёл небезопасным.

– Вы так стремились к людям, к своим собратьям. Даже после смерти не могли оставить их. Каким, право, жестоким ударом стало для вас это изгнание.

– Воистину! – чавкая, согласился змей. – Люблю своих собратьев. Люблю насиловать и убивать их, пожирать их.

Он хохотал, давясь телами погибших. Я с интересом слушал его.

– Эта ваша страсть у всех на устах и поныне. Люди помнят вас через века. То, что вы делали, прославило вас и сделало ваше имя нарицательным. Ваше триумфальное возвращение на землю в личине змея также оставило след в истории. Действительно вы великий человек.