Но его не волновали ни таблоиды, ни новое хобби Стеллы. Ее побег от реальности длился недолго – через полгода после выхода в свет «Harmonia praestabilita» Стелла вновь ушла в грандиозный запой. Писать продолжение романа ей уже не хотелось – исчез запал. Когда к ним пришел их сосед по поселку, знаменитый кинопродюсер Гарик Отузян, и предложил превратить бестселлер в блокбастер, Стелла как-то вяло сказала, что подумает. В итоге она все же продала права на экранизацию, но с тех самых пор так ни разу и не поинтересовалась судьбой проекта.

Мутными глазами Стелла воззрилась на своего мужа. Она не заметила, когда он успел войти в ее комнату.

– Что-то ты без стука… darling, – пьяно сказала Стелла.

Он осторожно захлопнул дверь и прошел вглубь спальни. Стелла лежала на кровати в одном нижнем белье. Рядом на тумбочке стояло блюдо с засохшими тартинками с черной икрой. На полу валялись осколки, очевидно, от разбитого бокала. Антураж завершала непомерно большая бутылка водки, зажатая между бедер Стеллы.

– Знаешь, – начала Стелла заплетающимся языком, – люди, которые живут в простых типовых квартирах… ходят каждый день в шесть утра на завод… они, должно быть, думают: «А интересно, что пьют эти богачи? Наверное, какой-нибудь коньяк навороченный, пять штук баксов за пузырь? А вот х…й! Мы тоже пьем водку! Все пьют водку! Только кто-то закусывает ее икрой, а кто-то – бычками в томате. Но еще неизвестно, кому лучше! – Стелла потрясла в воздухе указательным пальцем, увенчанным тяжелым бриллиантовым кольцом. – Ведь нет разницы, чем блевать наутро – бычками или икрой!

И Стелла разрыдалась. Несколько минут он стоял и смотрел, как она плачет, вернее, как в ней плачет алкоголь. Слезы обильно текли по ее подурневшему лицу. Затем Стелла вытерла глаза куском шелковой простыни, а для пущего эффекта еще и высморкалась в гламурную ткань.

– Им плевать, – сказал он, с трудом сдерживая отвращение.

– Что? – встрепенулась Стелла. Она уже напрочь успела забыть, о чем вела речь минуту назад.

– Тем, кто ходят на завод в шесть утра, – произнес он, – им плевать, что ты пьешь.

– Какая ты все-таки сволочь, – сказала Стелла и снова заплакала, на этот раз жалобно.

Расчетливая тварь, – подумал он.

На втором этаже Юра прекрасно слышал жалобные подвывания матери, а она, само собой, прекрасно знала, что он слышит. На это и был расчет.

– Советую тебе допить эту бутылку и лечь спать, – спокойно проговорил он.

– Допить и лечь, да? А вот это видел?!

Стелла сжала ладонью горлышко бутылки и несколько раз дернула руку туда-сюда в иллюстративном жесте.

– Засунь ее себе, – усмехнулся он, – больше проку будет.

– Ах ты, ублюдок! – выкрикнула она.

Стелла выдернула бутылку из своих одряблевших чресел и молниеносно запустила ею в мужа. Он увернулся. Бутылка звонко ударилась о стену позади него и разлетелась на сотню стеклянных кусочков.

– Импотент! – добавила Стелла.

Он внимательно посмотрел на нее. Стелла была так близко, всего в одном шаге… Всего один шаг и всего одно движение его руки отделяло женщину от перспективы оказаться со сломанной шеей.

– Чего вылупился? – подбоченилась Стелла. – Думаешь, боюсь тебя? Так позволь напомнить тебе, darling, что у нас в гостевом домике живут еще шесть человек прислуги. Как тебе такой пиар? Они живо растреплют, что ты по вечерам пи…ишь собственную жену! Вся Москва будет знать завтра же! Я уж не говорю, что наверху спит твой сын, который…

– Заткнись.

В одно мгновение он очутился у кровати и схватил ее за руку. Сжал так, что она заскулила от боли.

– Заткнись, – повторил он. – Ты же не дура, Стелла. У тебя сытая вольготная жизнь. Одна твоя машина стоит столько, сколько некоторые не зарабатывают за всю жизнь. Ну зачем тебе все это терять? Подумай. Купи себе издательство, займись бизнесом. Ну или пей себе дальше. От такой водки, которую ты привыкла хлестать, спиваются не сразу. Живи свой жизнью. А мне позволь жить своей.