Солнце разбудило ее рано. Его лучи жестоко жгли ее измученное лицо. С трудом встав в постели, она предприняла все усилия, чтобы выйти к сыну на завтрак с поднятой головой. Но когда она вышла, его не было. Ей сообщили, что Артур Торс вместе со стражей и мальчиком ускакали рано утром на какое-то кладбище скотов. Маленький Вилли просил его об этом со вчерашней ночи.

Когда Вильгельм увидел кладбище, он не смог сдержать слез. Воспоминания лавиной хлынули в его хрупкое сознание. Только оказавшись там, он понял, насколько он еще маленький. Он оглянулся и увидел, как Артур Торс пристально следит за ним и озирается вокруг, словно волк, попавший в незнакомое место. Даже если бы у этого дьявола не было с собой стражи, одного его было бы достаточно, чтоб Вилли наконец осознал, как тщетны были все его планы.

«Ничего не выйдет. Он слишком умен», – подумал мальчик в отчаянии, и пнул камень, лежавший перед ним.

– Что случилось, сынок? – спросил сир Артур.

Вилли вдруг стало казаться, что он сам попал в ловушку, которую приготовил для своего врага. В голосе Артура ему стал чудиться какой-то сарказм. Словно тот, как и подобает сатане, притворялся все эти дни, изображая любовь, чтобы свести мальчика с ума.

Вилли хотел было что-то пробормотать в ответ, но страшный вопль заставил всех напрячься и обратить взор в другую сторону. Артур вытащил меч. Стража сделала то же. Торс следил за реакцией сына. Тот был спокоен.

– Это умирающая скотина. Их скидывают на это кладбище, где они отбывают последние часы своей жизни, – сказал с грустью Вилли.

Солнце жгло маленькую голову ребенка. Казалось, он скоро лишится сил. Артур подошел к нему. Тот сидел рядом с умирающей коровой и странно глядел на нее…

– Мы с отцом, с моим настоящим отцом, часто приходили сюда, – промолвил Вилли, больше не видя смысла притворяться.

Он понимал, что слова «настоящий отец» могли задеть его врага. Но теперь ему было все равно. Только на последнем этапе своего плана Вилли вдруг осознал, как наивно было все то, что он задумал – такой хищник, как Артур Торс, непременно бы обо всем догадался. Потому сейчас, когда все было разрушено, Вилли хотел удовлетвориться хотя бы честным воспоминанием о папе.

– Он был прекрасным человеком. Отец всегда был добр ко мне и к матери. Я помню каждую минуту, которую мы провели вместе.

Однако слова эти не оказали ожидаемого эффекта на Торса. Напротив, было видно, что он был тронут этими воспоминаниями. Он погладил мальчика, сам вытер набежавшую слезу и сказал:

– Я знаю, что такое потерять близкого человека. Я понимаю тебя и принимаю твою боль. Надеюсь, когда-нибудь ты сможешь простить мне мое безумие.