Помню, нам довелось как-то разгружать на станции вагоны с мукой, мешки тяжелые – килограммов по сто.

Курдюковцы и тут отличились. Они решили, что какая-нибудь сердобольная старушка сможет из муки испечь для них что-нибудь.

Но как вынести ее? Через контрольный пункт охрана ведь не пропустит. Выход нашелся. Курдюкин и его дружки сняли носки, натолкали в них муку, перевязали и перебросили через забор. Потом, выйдя за ворота, подобрали свою добычу.

Что и говорить, голодновато было. Не все справлялись с этим.

Как-то мы со Славиком, нашим «художником», решили пройтись по городу. Оказавшись у рынка, почему-то зашли туда, хотя денег у нас не было. «Не купить, так хотя бы прицениться».

Была ранняя осень, на прилавках полно фруктов, овощей. Какая-то старушка угостила нас морковкой. Мы вышли за территорию рынка, присели на скамейку у ближайшего дома и, почистив кое-как морковку, стали ее грызть.

Вдруг вижу – из калитки выходит мужчина. Я узнал его. Это был отец Евы Кудравицкой, подруги нашей Евы. Сразу не решался его окликнуть, боялся ошибиться: он уже отошел метров на двадцать, когда я все же несмело крикнул: товарищ Кудравицкий!

Мужчина повернулся, мы пошли друг другу навстречу. Кудравицкий меня, конечно, не мог узнать, и я представился, как брат Евы Сударовой.

Он взял меня за руку, и мы вернулись в дом.

– Принимай гостя, – сказал он Еве с порога и ушел.

Ева угостила меня стаканом молока с белым хлебом, чего я давно не видел. Стала расспрашивать обо всех наших…

Второй раз мы встретились с ней уже после войны.

Она жила с мужем – Героем Советского Союза в Подмосковной Малаховке.

Муж ее рано умер. Ева похоронила его там же, у себя в саду. Не представляю, как ей разрешили это сделать. Видимо, звание Героя сыграло свою роль…

* * *

Летом 1944 года, получив очередной отпуск, я уехал в Москву к Рите. Она только вернулась с Софой, Илюша оставался в Саратове, его не отпустили с завода.

В Москве я встретился с Борисом Штейном. Он успел оформить перевод в московскую артспецшколу. И я поступил подобным образом.

Последний учебный год я уже учился в Московской артиллерийской спецшколе.

Жил я не в общежитии при школе, как большинство, а у Риты.

Окончание учебного года, а с ним и школы, руководство решило отметить на зафрахтованном прогулочном пароходе. Некоторые пригласили в поездку своих знакомых девушек. Я тоже пришел не один, пригласил Раю, с которой мы в ту пору, да и позже поддерживали дружеские отношения.

Все бы хорошо, но я здорово тогда опростоволосился: забыл попросить у Риты немного денег. И не мог угостить мою Раечку даже стаканом водички. Ужасно было неприятно. Надеюсь, Рая меня, растяпу, простила.

На дворе был июнь 1945 года, приближалось время исторического военного парада – Парада Победы на Красной площади. Наша школа должна была принять в нем участие, и мы ежедневно занимались строевой подготовкой.

Хмурым утром 24-го июля школа заняла свое место согласно диспозиции у входа на Красную площадь. Неожиданно вдруг пошел мелкий дождик, потом он усилился и превратился в проливной. Мы все промокли, но терпеливо стояли в строю и ждали. Тогда еще, к сожалению, не научились разгонять облака…

Конец ознакомительного фрагмента.