Дивизия при формировании была обеспечена всем необходимым для ведения боевых действий и сосредоточилась в Тульской области. Тульским обкомом ВКП(б) дивизии было вручено боевое знамя.

В составе 48-й армии на Курской дуге, под Алексеевкой, дивизия получила первое боевое крещение. Почти на всем протяжении Курской битвы 16-я литовская дивизия принимала активное участие в боях. Она закончила свои боевые действия в этом сражении освобождением деревни с символическим для литовского соединения названием – Литва.

За боевые действия в Курской битве дивизии была объявлена благодарность Верховного Главнокомандующего и командующих войсками фронта и армии. Больше 2 тыс. солдат и офицеров были награждены орденами и медалями. Успешные боевые действия дивизии на Курской дуге были отмечены Совинформбюро. «Слава героям боев за Родину. Бить немцев так, как советские герои Золотас, Каволюнас, Иоцюс, Гужаускас!» – писала фронтовая газета «Слово бойца» 9 июля 1943 г.

Во второй половине августа дивизия была перевезена по железной дороге вновь в Тульскую область, где была пополнена личным составом, вооружением, техникой, транспортом.

После этого дивизия вошла в состав Калининского фронта. Приехав на КП дивизии, я ориентировал офицеров в общей и частной обстановке, рассказал, какие предстоят боевые действия, дал ряд практических указаний, пожелал дивизии стать гвардейской, наградил капитана Белана, как трижды раненного, орденом Александра Невского и заместителя командира 249-го стрелкового полка по политчасти майора Ганичева, как дважды раненного, орденом Отечественной войны.

Затем выступил А.Ю. Снечкус. Он пожелал воинам дивизии совместно со всеми воинами Красной Армии успехов в борьбе с коварным врагом и сказал, что необходимо сделать все возможное, чтобы приблизить час освобождения Советской Литвы от оккупантов.

Надо сказать, что А.Ю. Снечкус часто посещал литовскую дивизию. В тот приезд он пробыл в дивизии с 2 по 9 октября и, как всегда, побывал во всех частях и подразделениях, проводил с воинами беседы, интересовался их жизнью, боевой и политической подготовкой, вселял уверенность в победе над врагом. В каждом стрелковом полку и саперном батальоне дивизии были созданы отряды разграждения и разминирования.

В 156-м стрелковом полку (командир подполковник А. Кессель) и в 167-м стрелковом полку (командир полковник В. Мотека) были выделены по одному наиболее сильному стрелковому батальону с целью подготовить их как штурмовые, были выделены также отряды автоматчиков в количестве 100 человек, подготовлены и оборудованы в лесу площадки для тренировок этих подразделений.

Вернувшись вечером 2 октября на командный пункт 4-й ударной армии, я постарался помочь командующему армией, имевшему к тому времени еще небольшой опыт руководства крупными объединениями в деле подготовки войск к предстоящему наступлению. Главным из нерешенных оказался вопрос подвоза боеприпасов, в связи с этим пришлось перенести срок начала операции на три дня, хотя это и было крайне нежелательно.

Лишь 4 октября мне удалось приехать в 3-ю ударную армию. Войска этой армии в основном были готовы выполнить приказ о наступлении.

После того как армии подготовились к наступлению, 5 октября были проведены совещания с руководящими офицерами и генералами отдельно в 3 и 4-й ударных армиях, на которых были даны практические указания по реализации плана наступления и по действиям артиллерии, танков, пехоты и инженерных войск. Особое внимание было обращено на внезапность удара и стремительность наступления, а также на взаимодействие пехоты с танками, артиллерией и авиацией.